Глава 6
Даже в этот пронзительный миг раздирающей душу страсти, когда теплое и мягкое нагое тело этой квази-девушки извивалось на нем в щедром самозабвении, Скоби Редферн сумел призвать на помощь память о том, что увидел в ее глазах. Эти черно-красные кабели отлично укладывались в общую картину. Он вспомнил, что говорили коренастые люди из Тоттхорета. Здесь творятся манипуляции с сознанием, похищение душ, едино-направленная решимость согнуть человеческую волю. Редферн мог поверить почти во что угодно теперь, после того, как прошел сквозь Врата в иное измерение и всего, что он повидал. Он уперся левой рукой в горло девушки и отжал ее голову назад. Из ее рта вылетали брызги слюны. Язык бешено метался внутрь и наружу. Зубы блестели преувеличенной белизной, словно на грубой телевизионной рекламе. Мягкое тело вновь прижалось к Редферну, подавшемуся назад под ее напором. Он все-таки сумел вывернуться из-под нее и привстать. Девушка преследовала его, судорожно хватая руками. Ее волосы волнами падали ему на лицо. Отдельные пряди, попадая в рот, хрустели на зубах, словно силиконовые волокна. Редферн выпростал правую руку и, вновь заваливаясь назад, изо всех сил потянул ее за волосы. Девушка, однако, не закричала. Только глубокое хриплое дыхание, преисполненное страстной решимости, хоть как-то указывало, что усилия его небезрезультатны. Редферн вновь с силой дернул ее за волосы, отчаянно пытаясь вырваться. Волосы оторвались. В руке у него остался пышный парик, под которым обнаружилась блестящая выпуклая пластина, лишенная хотя бы единого волоска. Девушка снова нависла над Редферном, давя на его руку твердым и ребристым горлом. Драгоценный обруч выпал из ее сорванных волос прямо на потную грудь Редферна. Последним конвульсивным усилием Скоби оттолкнул девушку от себя. Когда Редферн начал вставать, она схватила его за ноги и ему пришлось наклониться, чтобы расцепить ее стиснутые пальцы. Обруч скользнул вниз и Редферн схватил его, сжав в руке, как кастет и ударив ее в челюсть. Удар не оказал никакого действия. Девушка поднялась вместе с ним, тяжело дыша, грудь ее ходила ходуном. Редферн, шатаясь, отступил, затем ринулся вперед и ударил снова, увидев, что из раскроенной губы сбегает струйка крови. Тело противницы продолжало надвигаться на него, сверкая металлической плешью - ужасное зрелище. Редферн повернулся и побежал. Теперь-то он знал наверняка, что это не простая смертная девушка. Это вовсе не человек. То, что он видел в ее глазах, было из области кошмаров: чужие ландшафты и шизофренические ужасы, не принадлежавшие ни этому миру, ни какому-либо вообще. Редферн не знал, что он обнаружит, содрав с нее эту теплую, притягательную плоть: угловатые металлические конечности, транзисторы и электронные цепи, энергоузлы? - знал лишь, что никогда не найдет там живого человеческого сердца. Единственная открытая дверь вела в душевую. Редферн вбежал туда, стискивая в руке обруч с драгоценностями. Голая, пышущая здоровьем женщина, приносившая пищу, назвала такую ленту переводчиком. Она может пригодиться. Редферн проехался по кафельному полу и услышал позади себя приближающееся шлепанье босых ног. Редферн прижался к стене возле двери. Девушка - вернее, изображавшая ее вещь - пробежала мимо. Редферн тотчас метнулся обратно в комнату и нажал рычажок, закрывавший дверную диафрагму. Потом бросился, как безумный, к дальней двери. К тому времени, как он преодолел половину расстояния, диафрагма дальней двери раскрылась. Редферн догадался, что это тоже часть общего замысла. Он упрямо, по-идиотски, словом - чисто по-человечески отказывался делать то, к чему его принуждали и в отличие от остальных не совершил любовного акта на топчане, поэтому теперь его ожидает третий вариант. Диафрагма двери сомкнулась за ним. Стало быть, девушка - или нечто - осознало, что потерпело неудачу. Да будет так. Теперь Редферн более ясно представлял, что от него требуется. Переводчик он надел на голову. Ему потребуются две свободные руки. И сразу же он услышал голос, кричащий на превосходном английском: - Ну, как хочешь! Никто не получит ничего без оплаты! Так что ты заплатишь по-другому - ТЫ ЗАПЛАТИШЬ! Перед Редферном тянулось продолжение их комнаты - такой же высоты, такой же ширины, с такими же высокими окнами по одну сторону, выходившими на небо и лес, сходящиеся в дальней перспективе. Комната была огромная. Сквозь окна лились лучи послеполуденного солнца и длинные полосы света играли теневыми узорами на полу, создавая узор, напоминающий камни под водой мелкой речушки. В дальнем конце Редферн заметил ярко окрашенное пятно и, посмотрев внимательней на бегу, различил группу мужчин и женщин в алых мантиях. Один из них выступил перед остальными и поднял руку. Редферн принялся озираться в поисках другого выхода. - Ты пойдешь в лес. Ты, тот, кого называют Скоби Редферн. Кристаллы не причинят тебе вреда - до тех пор, пока ты не заплатишь! Он увидел дверь - большую дверь-диафрагму, раскрывшуюся между двух окон. За дверью находилась большое фойе со стеклянными стенами. Он увидел лица, прижавшиеся к стеклу - Галт, Мина, Тони, Вал. Они сперва радостно замахали руками от радости при виде него, а потом испугались и пришли в ужас. Скоби бежал прямо к ним. Не понимая, в чем причина их ужаса, он поначалу не расслышал приближавшегося сбоку топота. Это не была голая псевдо-девушка, ибо она (оно?) было все еще надежно заперто за дверью-диафрагмой. Затем он увидел ходячие больничные носилки, белые и антисептические, на которых сверху были разложены блестящие хромированные инструменты. Носилки шагали к нему на восьми суставчатых ногах неуклюжей дергающейся походкой. Они непрерывно издавали высокое жужжание. Редферн попытался увернуться, не прекращая бега, но носилки вытянули длинную телескопическую руку с мягким обручем на конце и захватили его этим обручем. Редферн силился вырваться из хватки дьявольской штуковины, но его стиснутые руки не могли разорвать мягкого кольца. На другой механической лапе протянулся серебристый колпак и накрыл его голову с глазами, носом и ртом, так что дыхание отдавалось в замкнутом пространстве, будто безумные вздохи похороненного заживо. Редферн потерял сознание. Деловитость произведенной над ним операции раздражала и одновременно словно бы очищала его после излишней страстности предыдущих событий. Когда Редферн очнулся, с его запястий и лодыжек сползли металлические захваты, а мягкие тиски отпустили голову. Тотчас же он почувствовал боль прямо над ушами и чуть позади. Редферн поднял было руку, чтобы потереть болевшее место, но чужая рука перехватила ее и не дала этого сделать. - Пока нельзя. Сначала приди в себя. Редферн, сощурившись, поглядел вверх. На него бесстрастно взирала женщина с серьезным лицом, одетая в алую мантию. Густой слой косметики не позволял ничего прочитать по ее лицу. Скоби Редферн очень хорошо понимал, что для него это вопрос жизни и смерти и что его жизнь очень мало значит в общей большой схеме. Он должен как следует сосредоточиться и самым серьезным образом отнестись к проблеме, если не хочет разрешить оную раз и навсегда, попросту умерев. - Теперь, - произнесла женщина своим холодным и монотонным голосом, можешь потрогать. Редферн осторожно обследовал собственный череп. К его голове как раз за ушами были прикреплены объемистые холодные предметы, от которых вели провода к макушке, из которой вырастал стержень, несущий маленькие антенны. Сердце Редферна сжалось. Он вновь испытал то же обессиливающее сознание, что его используют. На мгновение он закрыл глаза, чтобы овладеть собой. - Что вы со мной сделали? Женщина отошла в сторону, шурша одеждой. - Каждый должен платить за то, что получает. Это изначальный закон. Ты отказался платить самым простым и приятным способом, теперь тебе придется заплатить способом не столь простым и не столь приятным. Редферн устало покачал головой. Антенны и придатки почти не повлияли на это движение. Если не прикасаться к ним, он и не знал бы, что там что-то есть. - Заплатить? - переспросил он. - Чем заплатить? Деньгами? Кровью? Женщина позволила своему застывшему лицу сложиться в брезгливую гримасу. - Ничего столь примитивного. У тебя на голове обруч-переводчик. Тебя накормили, предоставили тебе кров и защиту. Ты, разумеется, хотел бы жить с нами. Поэтому ты должен платить. Заплати за то, что получил, и авансом за то, что еще получишь. Мы совершенно честны. Мы берем лишь то, за что, в свою очередь, платим. Понял? - Нет. Редферн вновь потянулся к голове и ухватился за стержень с антеннами, готовясь выдернуть его прочь. Женщина поспешно покачала головой. - Не делай этого. Если ты попытаешься его извлечь, тебе покажется, что ты оторвал себе полчерепа. Точно так же обстоит дело с любой другой деталью, которую мы прикрепили. Они поставлены, само собой, лишь на время, но ты не сможешь удалить их, не повредив себе. - Для чего они? - сердито и испуганно вскричал Редферн. - Чтобы ты заплатил, - женщина подала знак и молодой человек в синем халате стал помогать Редферну выбраться из объятий носилок. Редферн проявил мелочность, оттолкнув руку помощи, но сразу же после этого чуть не упал, так как его колени превратились в желе, и уже с радостью ухватился за сильную, поддержавшую его руку. Он смотрел на женщину во все глаза. - Значит, теперь я ваш раб? На него посмотрели так, словно он упомянул в гостиной о содержимом канализационных труб. - Мы не таковы, как иные из путешествующих по Измерениям, - кисло сказала женщина. - О! Так вы знаете о Вратах и... - Знаем, но стараемся иметь с ними как можно меньше общего. Мы в Сенчурии держимся сами по себе. Редферн, пошатываясь, поднялся с колен. Он чувствовал себя несколько лучше. Солнце уже почти село и на окна опустили длинные шторы. На потолочных панелях зажглось множество огней. В пристройке со стеклянными стенами остались сейчас только брошенные стол и стулья, да женщина в черном платье, прибиравшаяся с помощью пылесоса, на вид неотличимого от обыкновенного американского. - Ночь спокойного сна приведет тебя в порядок, Редферн, - сказала эта женщина уверенным, покровительственным тоном. - Ступай в свое помещение. - Э... - Редферн сглотнул. - Вы хоть избавились от этой... штуки? - Суккуб возвращен в хранилище. - Ага. Возвратившись обратно в комнату, из которой выбежал в таком страхе, Редферн обнаружил там только Вал, крепко спавшую на койке. Остальные... Да, где же они? Редферн не знал, но чувствовал себя таким усталым и сонным, что сразу растянулся на своем топчане. Он вспомнил черно-красные кабели, которые заметил внизу, но решил разобраться с ними утром. Редферн свернулся поудобнее и почти сразу заснул. Будучи еще молодым человеком, он всегда просыпался рано, бодрым, свежим и готовым хватать покрепче все, что может принести день. Эта привычка сохранилась у него на всем протяжении учебы в колледже и лишь недавно ее стало вытеснять обыкновение понежиться чуть-чуть дольше на подушке, прежде чем встать. Тем утром он сразу вспомнил все - словно таз кипятка вылили на голову. Редферн пощупал антенну и коробочки за ушами. Да, он все помнил верно. Он заглянул под койку. Кабели, само собой, были на месте, подключенные к разъему под изголовьем топчана и уходившие от него в стену. Что же это может быть? Все приходившие в голову мысли были туманными и ненаучными. Наибольший интерес Редферна был в этот момент сосредоточен на аппарате, пристроившемся на его голове. Потом Вал что-то сказала испуганным голосом и обернувшись к ней, он сразу увидел, что у нее тоже на голове коробочки и антенна. - Они хотят загипнотизировать нас, чтобы сделать что-то... ужасное? Редферн попытался ободряюще улыбнуться. Он не мог выложить ей того, что думал, а именно, что эти странные люди из Сенчурии, возможно, надели на головы ему и Вал эти странные приспособления для того, чтобы вынудить их подчиняться своей воле. Силы, пробудившие их вчера полными любви и омолодившие всех за один день - даже сам Редферн чувствовал себя намного моложе и преисполнился физической энергии - сегодня пребывали в покое, ибо он не чувствовал столь необыкновенно мощного интереса к Вал. Она тоже посматривала на него дружелюбно, с улыбкой в карих глазах, но так уж не набрасывалась. Раскрылась дверь и вошла прежняя цветущая женщина, толкая тележку с пищей. На сей раз она была одета - в приличное темно-коричневое платье - и не носила обруч переводчика. Редферн, проверив свой переводчик, обнаружил, что тот по-прежнему при нем. Когда они поели, женщина вернулась за тележкой и ушла. Дверь закрылась за нею и, против обыкновения, приостановилась, прежде чем полностью затянуть центральное отверстие. Редферн тотчас подбежал к двери, наклонился и вставил в отверстие столовый нож, который стащил с подноса. - Сможешь открыть? - выдохнула Вал, заглядывая ему через плечо. Ее волосы щекотали спину Редферна. Он закряхтел от усилий. - Тяжело... Затем диафрагма со щелчком раскрылась, а нож вылетел из его руки и со звоном упал на пол. Редферн тотчас подхватил его, а затем выглянул в длинную комнату. Она была пуста. Яркий свет утреннего солнца лился из высоких окон, искрился в стеклах пристройки. - Идем! - бросил Скоби девушке и полез в диафрагму. Их друзей в пристройке не оказалось. Секундное разочарование Скоби убил в зародыше - черт возьми, он ведь чудес и не ожидал, не так ли? Лишь бы им только выбраться из этого сумасшедшего дома. Сквозь стеклянную стену пристройки он разглядел между двух высоких окон большую дверь, открывающуюся все так же подобно диафрагме. - Вот наш выход, - объявил он, побуждая Вал бежать побыстрее. Но та вдруг остановилась, указывая на что-то пальцем. - Смотри! Там, в пристройке - мать Хаапан! Редферн поначалу не поверил. Он сбавил шаг и направился к пристройке. Сквозь стеклянные стены он видел девушку, расчесывающую длинные черные волосы. Он ворвался внутрь пристройки и замер, глядя во все глаза. - Ты права, Вал. - И все-таки он не мог поверить. - Это мать Хаапан, но!.. Девушка обернулась. Редферн едва мог опознать черты прежней старухи в этом свежем юном лице. Вместо прежнего одуванчика седин - эти роскошные волосы цвета воронова крыла, блестящие под утренним солнцем. - Поскорее, Вал, - сказала мать Хаапан. - У вас не так много времени, прежде чем закроют двери. Редферном овладело сильнейшее замешательство. - Лучше бы вам пойти с нами. Мать Хаапан звонко рассмеялась. - Что?! Взгляните только, что они со мной сделали! Я моложе и красивей, чем была когда-либо. И у меня есть возлюбленный! Он удивительный человек - нет, спасибо, у меня нет ни малейшего желания покидать это место. - Она уже изменялась, когда я ее видела в последний раз, после того, как тебя забрали, Скоби, - прошептала Вал. - Но это невероятно! - Я понимаю, отчего человек может пожелать здесь остаться, - Скоби вспотел, не в силах на что-либо решиться. Он чувствовал себя, как человек, пробирающийся над бездной и знающий, что какую бы ногу ни опустил он первой, все равно окажется не та. - Ты хочешь здесь остаться, Вал? Та коснулась прибора на своей голове. - Нет! Это здесь прицепили не для забавы. - Это для того, чтобы заставить меня - нас заставить! - платить. Идем, Вал... Редферн замолчал, стоило ему перешагнуть порог пристройки. На полу были небрежно свалены их рюкзаки, старая одежда и обувь - и винтовки! Хватая "Спрингфилд", Редферн чувствовал, что готов всхлипывать от благодарности. Он поспешно нарядился в серые штаны и рубаху и натянул на ноги добрые американские ботинки с крепкими подметками. Вал колебалась. Потом решительно оттолкнула ногой серую тунику рабыни. - Я больше не надену рабской одежды! Мать Хаапан хихикнула. Она была одета в рубашку из какого-то белого, шелковисто блестящего материала наподобие нейлона. Подол рубашки доходил ей до середины бедер. - Не глупи, Вал, - бросил Редферн. - Время уходит. Снаружи тебе понадобится одежда! Вал упрямо покачала головой. Глядя на нее, Редферн начинал понимать, какое же причудливое она создание. Не овеществленный осколок мира сновидений, но живая плоть и кровь со вздернутым носом, округлым свежим лицом и длинными, блестящими каштановыми волосами, женщина, которая рядом. Мать Хаапан сдернула с себя рубашку и протянула ее Вал. - Я схожу на рынок и возьму там другую, - сказала она с улыбкой. Редферну пришлось сделать усилие, чтобы отвести от нее глаза, пришлось силком вызвать в памяти седовласый и хрупкий образ, в котором она вместе с ними одолевала снега и пустыню. - Хватай винтовку, - приказал он Вал. Редферн нагрузил на себя патроны, убедился, что штык по-прежнему в ножнах, а ножны на поясе, проверил снаряжение Вал. Вместе они покинули стеклянную пристройку и направились к большой открытой двери между окнами. За дверью лежал сплошной лес, приветливо машущий им неисчислимыми зелеными, коричневыми и серебристыми руками. Редферн сглотнул. Может быть, он все-таки свалял колоссального дурака?