- Иносолан, дорогая моя! Как чудесно, что ты смогла присоединиться к нам! Разреши представить тебе этих дам. Джиолинсод, Офази...
Голова у Иное шла кругом. С трудом выдавив улыбку и пряча шелк за спиной, она протягивала правую руку жеманно улыбающимся матронам, замиравшим от счастья. Еще бы! Быть приглашенной во дворец на чай к герцогине Кэйдолан было уже само по себе огромной честью, а встретить там еще и принцессу Иносолан - от этого можно было просто потерять голову! Особенно, ехидно подумала Иное, если принцесса одета в старомодное платье и перепачкана паутиной. А дамы были облачены в свои лучшие платья и шляпки да еще увешаны всеми драгоценностями, которыми владели или которые смогли одолжить.
И тут на лестнице опять послышался топот сапог.
Со стоном отчаяния Иное выдернула руку у четвертой представляемой ей дамы и попятилась от двери. Ее тетушка, потрясенная таким пренебрежением светскими манерами, могла только прошипеть: "Иное!" В ту же минуту дверь распахнулась и на пороге показался человек - пожилой, высокий и сутулый. Он скрестил руки и выпрямился, обводя взглядом комнату. Иное была уверена, что никогда не встречала его, однако же, судя по тому, что она слышала, он ее знал. У незнакомца было мрачное лицо, орлиный нос и яростно сверкающие голубые глаза. Глубокие морщины по сторонам рта и твердый подбородок. Седые пряди выбивались из-под коричневого капюшона плаща. К одежде пристали кусочки паутины.
- Доктор Сагорн! - воскликнула тетушка Кэйд, просияв от восторга. Как любезно с вашей стороны присоединиться к нам!
Ее голос замер, когда она увидела, с каким гневом вошедший смотрит на ее племянницу, продолжающую пятиться назад.
Иное тщетно пыталась подавить волну паники, захлестнувшую ее под этим испепеляющим взглядом. Спиной она уперлась в столик, и отступать было уже некуда. Где же ее отец? Почему он не появился? Уж не сделал ли с ним что-нибудь этот зловещий старик? И, что уже совершенно непонятно, как он смог так быстро спуститься по лестнице? Он догнал ее, и при этом, в отличие от нее, даже не запыхался!
- Иносолан, - растерянно спросила тетушка Кэйд, - что это ты держишь за спиной, моя дорогая?
Иное открыла рот, но не могла вымолвить ни слова.
- Шелк! - ответил за нее грозный Сагорн. - Шелк с золотыми драконами.
Как он узнал? Так, значит, он волшебник!
Иное вскрикнула от ужаса и повернулась, чтобы бежать. Сервировочный столик опрокинулся, пирожные и вино разлетелись во все стороны. Огромный серебряный чайник, предмет особой гордости тетушки Кэйд, упал на пол с оглушительным стуком, сотрясшим, казалось, весь замок. Кипяток выплеснулся на половину присутствующих дам.
Сделав шаг, Иное наступила на пирожное с шоколадным кремом и чуть не упала. Кое-как удержавшись на ногах, она пулей вылетела за дверь и понеслась вниз по лестнице, оставив тетушку Кэйд в полном смятении.
4
Чуть не плача от страха, Иное пробежала без остановки все лестницы, проскочила переднюю, гардеробную, приемную и тронный зал. Выбежав в столовую, она перепугала группу маленьких детей, уплетавших обед. Сбегая с террасы, она еще не знала, куда бежит. Встревоженные голуби и чайки вспорхнули, а подкрадывавшаяся к ним рыжая кошка в ужасе вспрыгнула на стену.
Завернув за угол, Иное увидела перед собой открытую дверь дворцовой церкви и юркнула туда. Где же, как не в доме Богов, она может чувствовать себя в безопасности от волшебника?
Она с трудом остановилась в холодном и темном помещении, тяжело дыша и с оглушительно бьющимся сердцем. Церковь была небольшой, на ее сосновых скамьях могли разместиться всего человек двадцать - тридцать. Стены были очень толстые. Говорили, что церковь даже старше самого замка. В дальнем ее конце было два священных окна - одно яркое, другое темное и непрозрачное. Между ними стоял стол для подношений, а на нем - священные весы, их чаши из золота и свинца символизировали борьбу добра со злом. Воздух был сырой и затхлый.
Иное поспешила к столу и только собиралась приклонить колени, как сзади раздался скрипучий голос:
- Ну-ка, что это тут у нас, внезапный приступ раскаяния?
Иное вскрикнула от неожиданности. На передней скамье, сложив руки и выпрямившись, сидела мать Юнонини. Смотрительница часовни была суровой женщиной. Смуглая и черноволосая, в широком черном одеянии, она была почти неразличима в полумраке церкви, и только глаза ее горели мрачным удовлетворением.
- Чему же обязаны Боги твоим появлением, дорогая моя?
- Во дворце волшебник!
- Волшебник? Странно.
- Но это правда!
- Тогда сядь сюда и расскажи все по порядку, - проговорила мать Юнонини. - Тебе лучше не молиться в таком состоянии, ты можешь призвать совсем неподходящих Богов. Молитва требует соответствующего настроя и ясности мысли.
Все еще дрожа, Иное неохотно подошла и села рядом с ней. Ее голова сразу же оказалась ниже, чем у старухи, но хоть ноги доставали до пола. Отношение к ней матери Юнонини никогда не было особенно благожелательным. Та так и не смогла простить Иное за то, что на Празднике зимы девочка передразнивала ее походку вразвалочку. Не помогло даже то, что король заставил заблудшую дочь принести публичные извинения. Нечастые посещения принцессой церковной школы тоже не улучшали дела.
- Что это у тебя в руке? Дай-ка посмотреть. - Юнонини взяла шелк и развернула, поднося его к свету и любуясь. - Прекрасно! Ты, должно быть, принесла это в дар Богам?
- Э... нет.
- А для стола как раз нужна новая скатерть. Красивая ткань! Откуда она у тебя?
- Это... подарок отца на мой день рождения, - проговорила Иное чуть слышно.
- А он, интересно, об этом знает?
- Ну, пока еще нет. - Иное с тревогой оглянулась, чтобы проверить, не стоит ли в дверях волшебник. Сидя рядом с недружелюбной матерью Юнонини и боясь появления волшебника, Иное чувствовала себя в западне.
- Думаю, тебе лучше рассказать все по порядку.
Иное опустила голову и начала рассказывать. Ее дыхание успокаивалось, и сердце билось ровнее. Пусть она и не любила мать Юнонини, от которой сегодня ужасно пахло рыбой, та, по крайней мере, должна была знать, что делать, если страшный волшебник Сагорн найдет ее здесь.