— Погоди отрицать. Вероятность любого события отлична от нуля. Он ведь изобретатель. Он и пришел-то тогда только чтобы попросить немного никеля для завершения «телепортира».
— Шел бы в пункт приема металлов, — заметила Мария. — Судя по тому, как здесь быстро разворовывают цветмет… Виктор, что с тобой.
Виктор так и уронил челюсть.
— Буква!
— Что буква?
— Она из никель-хрома.
Взгляд Марии застыл в одной точке. На несколько секунд опустилось молчание. Оба осознавали смысл сказанного.
— Я за камерой, — Мария красной молнией метнулась к трейлерам репортеров.
— Я за дедом, — крикнул Виктор и побежал, не разбирая дороги, в направлении села Ровного.
Вотчина изобретателя встретила Виктора незапертой калиткой, раскрытым настежь сараем, тлеющими углями в домине и счастливым лицом мальчика Паши.
— Где он? — спросил Виктор, ни на секунду не сомневаясь, что Паша поймет, о ком речь.
— Ну и дед! Ну, голова! — восторженно воскликнул парнишка. — Я же говорил, что он голова. Головища!
В сарай влетела Мария, на ходу снимая крышечку с объектива камеры.
— Где он? — повторил вопрос Виктор.
Мария нацелила объектив на мальчика. Оба замерли в ожидании, хотя Виктор уже догадывался, какой будет ответ.
— Там, — Паша показал на крышу сарая. — Надел свой телепортир, попрощался и пщ-щ-щ-щ! Задымился и пропал. Обещал вернуться и забрать всех на звезды.
Виктор с Марией сидели на лавочке возле дома-сарая великого инвентера и смотрели в сумеречное небо, в котором одна за другой проступали бледные далекие звезды.
— О чем думаешь? — спросила Мария.
— Вернется ли дед Измаил. А ты?
— О том, как прекрасны звезды, — она вздохнула. Ее рука плавно скользнула в руку метеоролога. — Ты правда думаешь, что он улетел туда?
— Ну, вернуться он может не только со звезд, но и из соседнего села. — Мария тихо засмеялась в свободную руку. — Но я не исключаю никакой возможности. Быть может там, где бы он сейчас не находился, ему так понравится, что он не захочет возвращаться.
Виктор почувствовал, как голова Марии легла на его плечо. Над горизонтом догорало зарево заката. В домах загорались окна. На село опускался вечер. Такой чудный январский вечер.
Через три дня Марфу Федосеевну Каминскую выписали из больницы. Первоначальный диагноз — цирроз печени не подтвердился. Каминская тут же объявила, что в том заслуга чудодейственной воды и Его благословения. Тем самым, сама того не зная, она стала основательницей «культа воды» села Ровного, впоследствии разросшегося на всю Калининградскую область.
После таинственного исчезновения Измаила Георгиевича Серлинского, так называемое «Волшебное озеро» стало остывать в среднем на три градуса в день и вскоре замерзло.
После визита к психиатру, Павел Истоминов перестал рассказывать о якобы виденном им растворении Измаила Георгиевича в воздухе. Стал замкнут и нелюдим.
Осенью того же года, Виктор Викторович Крюшевиц вернулся в село Ровное с командой водолазов и сам лично нырял в озеро. На экспедицию он потратил все деньги, откладываемые на квартиру. Самой значимой его находкой стал наконечник монгольского копья, безвозмездно сданный Виктором в местный музей. Остальные найденные предметы были ржавым металлоломом, каждый из кусков которого в равной степени мог оказаться обломком обогревателя. Когда Виктор вернулся, он обнаружил записку от своей невесты Марии о том, что она уходит от него к геофизику А. Лашманову, который, по ее словам, «не гоняется за химерами».
Измаил Григорьевич вернулся через тридцать лет. В селе о нем давно забыли и приняли за бродягу, коих много развелось в последнее время. Тем более что выглядел старик лет на пятьдесят и ничего не помнил о своей прошлой жизни. Только вечерами он смотрел на клонящуюся к горизонту звезду и грустил, сам не зная отчего.