На этот раз основной темой были физические отношения. Рик просто не мог понять, как я могу хотеть, когда-нибудь в будущем, выйти замуж за человека, до которого никогда не дотрагивалась. Это был абсурдом. Это было сумасшествием. Либо мне промыли мозги, либо я свихнулась.
«Рик, – оборвала его я, – могу ли я задать тебе вопрос? Имел ли ты когда-нибудь чисто дружеские отношения с женщиной, которые только намного позже превратились в романтические?»
Он задумался на минутку и ответил: «Да, один раз». «Ну, – продолжила я, – в первый раз, когда ваши отношения перешли на физический уровень, чувствовал ли ты что-то особенное, отличное от того, что чувствовал с другими женщинами? Значило ли это для тебя намного больше?»
На другом конце провода воцарилось молчание. «Да, – признал он нехотя, – Так оно и было».
«Ну, так я собираюсь сделать то же самое. Но поскольку я пойду еще дальше, я собираюсь получить от этого еще больше».
Опять молчание. Я почувствовала, что тронула в нем какую-то чувствительную струну.
«О’кей, я понял тебя», – сказал он. Еще одна пауза.
И тогда он признался: «Ты знаешь, когда я встречу женщину, которая мне действительно понравится – я имею в виду, что в этом действительно будет что-то особенное – я, пожалуй, не хочу, чтобы отношения слишком быстро перешли на физический уровень. Мне кажется, это может разрушить их».
В религиозном еврейском мире, мы не только не хотим «разрушить» отношения – мы хотим получить от них максимально возможное. Мы вообще хотим получить от всей жизни по максимуму. Большинство людей, вероятно, согласятся с иудаизмом в том, что «максимальное» имеет отношение к качеству, а не количеству; глубине, а не ширине. Другими словами, люди на самом деле хотят от жизни не максимального, а наилучшего. Они готовы пропустить несколько средненьких удовольствий ради немногих действительно глубоких. Это особенно верно в отношениях с противоположным полом. В идеале духовно чуткие люди хотят одного партнера на всю жизнь, с которым они могут почувствовать уникальность и исключительность.
Иудаизм хочет, чтобы отношения были особенными.
Истинная исключительность имеет место, когда два человека переживают вместе то, что они никогда раньше не испытывали. Конечно же, особость начинается с эмоций. Чем исключительное ваши чувства друг к другу, тем уникальнее ваш союз. И поскольку ваши физические отношения черпают большую часть своей силы из этих эмоций, то, чем уникальнее и исключительное чувства, тем мощнее будет интимность, включая прикосновение. Но эта связь распространяется еще дальше, порождая ощущения, которых Рик, к сожалению, никогда не испытывал. Ибо ничего не может быть исключительное той физической близости, которую вы познали только друг с другом!
Моя близкая подруга как-то рассказала мне свою историю. Рахель в социальном плане вела типичную светскую жизнь до того, как впервые встретилась с иудаизмом в возрасте 20 с лишним лет. Через некоторое время после возвращения к религии, она встретила человека, за которого хотела выйти замуж. Все то время, пока они были женихом и невестой, она и ее будущий муж строго соблюдали ала-ху (еврейский Закон), и в первый раз дотронулись друг до друга только после хупы (свадебной церемонии), в комнате уединения (куда отводят жениха и невесту сразу после свадебной церемонии). Я спросила Рахель, как она может описать это было ощущение – наконец-то, дотронуться до человека, с которым она собирается прожить всю оставшуюся жизнь, – и что именно они там, в комнате уединения, делали (это, конечно, не мое дело, но все же…)?
Рахель улыбнулась и даже немного покраснела, но была рада ответить (как я и предполагала).
«Ну, – сказала она, очевидно теша себя воспоминаниями, – я не могу говорить за других людей. Я представляю себе, что они, вероятно, ждут не дождутся, когда смогут обнять и поцеловать друг друга. Но наши ощущения были столь сильны, что ни один из нас не чувствовал необходимости делать это – по крайней мере, прямо сейчас. Долгое время мы просто держались за руки и стояли, пристально вглядываясь друг в друга».
Я посмотрела на нее с недоверием. Ты ждешь несколько месяцев, чтобы, в конце концов, дотронуться до человека, за которого выходишь замуж, и вот когда этот момент наступает, ты просто стоишь там, держа его за руки?! Но когда мой первоначальный шок прошел, я поняла: это простое прикосновение было столь потрясающе, поскольку Рахель и ее муж впервые испытывали такие сильные чувства. И внезапно я поняла, насколько они оба желали бы, вспоминая тот день (и ночь): «Ах, если бы все было тогда в первый раз…»