Мы заметили, что первые пять минут после кальяна учитель бывал несколько расслаблен. Те из ребят, кто почему-то не мог «нормально», как казалось учителю, ответить на заданный вопрос, пользовались этим и могли говорить как умеют.
Кстати, если бы не послекальянный кайф, то одного из моих лучших друзей, Саида ибн Абдуллу, постигла бы та же судьба, что и меня, и, когда мы внезапно встретились в России XXI века, он не был бы шестисотлетним мужчиной, как говорится, в самом расцвете сил, почтенным отцом моего одноклассника, а остался бы таким же двухсотлетним сорванцом, каким был в XVII столетии.
Что делает непоседливый ученик, если не хочет выполнять домашнее задание? Конечно, старается отставить урок в сторону, тем более когда есть дела поинтереснее и поважнее. Ко всему прочему, это задание дал нашему классу Мустафа, к которому Саид относился, мягко говоря, не очень хорошо. Так что он посчитал подготовку к контрольной по заклинаниям не настолько важным делом, чтобы браться за него сию минуту, и, сделав уроки по другим предметам, спокойно пошёл гулять.
На другой день, как только кальян исчез в воздухе, Муса, развалившись на подушках, сказал:
- Почтеннейший Саид ибн Абдулла, не соблаговолите ли показать, что вы подготовили нам к сегодняшнему дню?
Саид поклонился и сказал:
- Я готов отвечать моему мудрейшему повелителю, - и начал читать заклинание. Разумеется, всё в нём было перепутано, слова и фразы стояли не на своих местах, но так как Саида вызвали сразу после кальяна, все ляпы прошли мимо ушей учителя. Каюсь, если бы не моя помощь (а я никак не мог оставить своего друга в беде), то он здорово поплатился бы за неточности.
С грехом пополам заклинание было прочитано. Муса, не оправившись до конца от кальяна, поставил Саиду «хорошо» и отпустил его. Садясь на место, тот прошептал мне:
- Хвала Аллаху, что Он сотворил кальян и табак.
Спустя какое-то время мы с Мусой довольно сильно повздорили. Сейчас уже не помню из-за чего (ещё бы помнить: за четыреста лет заключения в кувшине и не то забудешь), но поссорились очень и очень крепко. Это случилось на уроке. Через пару минут учитель, как обычно перед отдыхом, дал нам задание, и по его приказу рядом возник кальян.
Этому заклинанию я специально выучился у друзей из старших классов. Они не раз проделывали такое с кем-то из своих нелюбимых преподавателей.
Зная привычки учителя, я начал читать его заранее про себя, так что, когда кальян появился в классе, осталось прошептать лишь последние слова. Внутрь кувшина была наколдована смесь перца, пороха и табака. При этом я добавил одно условие: приправа должна была подействовать на лысого шайтана через пять минут после того, как тот оторвётся от чубука.
Накурившись и отослав кальян, Мустафа ибн Юсуф раскрыл свою тетрадь в сафьяновом переплёте и начал читать новое заклинание. Между тем пять минут прошли...
Никогда, упаси вас Бог или Аллах, никогда не пытайтесь читать заклинание в тот момент, когда вы чихаете!
Уже в России мне попалась в руки замечательная книга Льва Кассиля «Кондуит и Швамбрания». Когда я дошёл до того места, где гимназисты сделали со своим учителем почти то же, что и мы, тут же вспомнил фокус с Мусой и так расхохотался, что соседи решили, будто я сошёл с ума. Они буквально оборвали телефон и чуть не выломали дверь квартиры, грозя вызвать психиатрическую неотложку.
Да разве могли сравниться «орудийные выстрелы», которые издавал бедный «Гнедой Алёксев», или учитель Покровской гимназии Геннадий Алексеевич Самлыков, с тем, как чихал наш лысый шайтан!
Живя в России, я не упускал случая познакомиться с её историей и однажды поехал в музей бронетанковых войск в Кубинке. Там я увидел 600-миллиметровую самоходную мортиру «Карл», которая участвовала во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии, а сейчас стояла в ангаре.
Просто ради интереса я перенёсся в военные годы и очутился как раз рядом с «Карлом», ведущим огонь по Брестской крепости. Сказать, что я оглох, - значит ничего не сказать. Только через неделю мне удалось восстановить слух.
Я заговорил о «Карле» потому, что не могу иначе передать те звуки, которые издавал бедный Муса ибн Юсуф. Это были настоящие залпы, и не одной сверхтяжёлой мортиры, а целой батареи; залпы, перемежаемые едва слышимыми словами заклинания, за которыми последовали громкие, но всё равно жалкие проклятия в адрес шутников!