Гедеон обшарил все десять акров. И, наконец, разгоряченный, усталый и раздраженный вернулся к тому месту, откуда начал поиски. Его пиджак висел на том же самом месте, где он его оставил, но там было что-то еще.
Оно расположилось на той же самой ветке, положив самые кончики передних лап на воротник пиджака, и было, без сомнения, коричневого цвета, во всяком случае, испещрено некоторым количеством коричневых пятен, оно было меньше льва на несколько футов и, видимо, легче его на значительное количество фунтов. Но это также было, определенно, гораздо больших размеров, чем кот. Это было таким… каким оно было.
До смешного длинные, похожие на дымовые трубы уши венчали макушку вполне обычной для кошачьих формы головы. Пушистый длинный хвост обернулся вокруг пятнистого коричневого тела, его кончик лениво подрагивал. А огромные, совершенно круглые глаза внимательно следили за Гедеоном, в них читалось неприкрытое сомнение.
— Лео? — что-то в нерешительном взгляде животного заставило Гедеона задать этот вопрос, хотя он чувствовал всю его абсурдность.
— Ву-у-у-у? — ответило животное.
Гедеон моргнул. «Не совсем кошачий звук», — подумал он. Но все-таки это должен быть Лео, ибо сам он устал от поисков.
— Слезай отсюда, — приказал он твердо. И, к его немалому удивлению, Лео немедленно спрыгнул с ветки и стал чуть поодаль от него с выражением комического сомнения на пушистой пятнистой морде.
Гедеон снял пиджак с ветки и перебросил его через руку у сгиба локтя.
— Пошли со мной, — обратился он к животному и начал выбираться из леса. Быстрый взгляд назад показал, что Лео покорно следует за ним. Это был довольно крупный зверь, его лопатки почти достигали колен Гедеона, а от кончика носа до кончика хвоста было около трех футов.
— О, как хорошо, что вы нашли его!
На какое-то мгновение Гедеону показалось, что он не сможет справиться со своими чувствами. Женщина сидела на опушке леса в тени деревьев, расположившись в удобном парусиновом шезлонге. Груда разноцветного материала лежала у нее на коленях, и она штопала прорехи маленькими аккуратными стежками. Гедеон уже открыл рот, чтобы сказать что-то, что могло бы задеть ее, но был опережен Лео, который скакнул к ней, издавая самые абсурдные звуки.
Она, казалось, слушала с самым неподдельным вниманием и смотрела на кота с совершенно серьезным выражением лица, в то время как животное привстало на задние лапы, положив передние к ней на колени. Наконец, когда он замолчал и поднял на нее в ожидании морду, она тряхнула головой и сказала:
— Но ведь это не моя вина. Я же говорила тебе не ходить в лес. Тина сохранила твой ланч для тебя, ты можешь пойти и съесть его.
— Ву-у-у-у? — скорбно спросил Лео.
— Да, я полагаю, что это так. Она, должно быть, очень рассердилась на тебя. Поэтому лучше поспешить. Если ты ее очень хорошо попросишь, она, возможно, сделает для тебя еще один.
Лео убрал свои лапы с ее коленей и поскакал по направлению к беспорядочной группе фургонов. Он скакал довольно странным аллюром, далеко вперед выбрасывая задние лапы.
Гедеон следил за ним взглядом, не говоря ни слова, затем посмотрел на женщину.
— Сделает ему еще один что?
— Ошейник, — она подняла шитье и изучила его критическим взглядом, затем быстрым, ловким движением закончила стежок, воткнула иголку в маленькую подушечку, которую с отсутствующим видом засунула в карман юбки.
— Он потерял его в лесу, разве вы не слышали, как он говорил об этом?
Несколько возможных ответов на этот не совсем обычный вопрос пронеслось у него в голове, пока он наблюдал, как она поднялась и начала складывать шезлонг, а затем взяла его под мышку вместе с узлом материи. Гедеону очень хотелось верить, что эта женщина сумасшедшая. Это было бы самым простым и удобным объяснением. Она, наверняка, безумна, и в своих собственных интересах он должен сейчас же сказать все, что собирался ей сообщить, и немедленно оставить это место со всей возможной скоростью.
Он почти убедил себя в этом. Но в этот момент она глянула на него, слегка приподняв брови в немом вопросе, и Гедеон почувствовал странную смесь шока и удовлетворения, когда увидел в ее глазах блеск холодного трезвого ума.
Она не была сумасшедшей.
Гедеона всегда манили и очаровывали всякого рода загадки. Он не мог ни одну оставить неразгаданной. В этот момент его охватил привычный азарт. Эта женщина была самым загадочным явлением из всех, с которыми ему до сих пор приходилось сталкиваться. Он не мог уехать просто так, не попытавшись понять ее.
Все это Гедеон говорил себе самому.
— Где это вы поранили руку? — спросила она, глядя на маленький порез на его предплечье.
Он проследил за ее взглядом, вспоминая, что ходил по лесу с закатанными рукавами.
— Я полагаю, об какую-нибудь колючку. Вы не имеете ничего против, чтобы сказать мне свое имя?
— Нет. Меня зовут Мэгги, вам надо смазать ранку чем-нибудь антисептическим, чтобы в нее не попала инфекция. Мой фургон вон там.
Идя за ней, он посмотрел себе под ноги и спросил:
— Вы, в самом деле, понимаете Лео?
— А вы разве нет?
Он решил не отвечать на этот вопрос.
— Мэгги, а как дальше?
— Дюран.
— Меня зовут Гедеон Хьюз.
— Да, — спокойно сказала она. — Я знаю.
— Вы знаете? — он был немного напуган.
— Конечно. Адвокат Балтазара связался с нами сразу же после трагедии, и мы узнали о том, что случилось. Печально, не правда ли? Я имею в виду, что он практически был почти у цели. Если бы власти не задержали его в Дакаре, носорог не взбесился бы и не забодал его. Но вы могли не получить завещание в течение нескольких месяцев, и мы не ждали, что вы появитесь здесь так скоро.
Ее легкий, по-детски искренний голос звучал обезоруживающе. У Гедеона ушло несколько секунд на то, чтобы вникнуть в суть того, что она сказала.
— Ожидали меня? — наконец, выдавил он из себя.
— Естественно.
Гедеон собирался задать следующий, вопрос, но в этот момент они обогнули заднюю стенку фургона, и их взору предстала картина, которая заставила Гедеона забыть обо всем на свете.
Лагерь был разбит вдоль леса, в нескольких сотнях ярдов от дороги, некоторая часть фургонов и палаток стояла в тени деревьев. Между выцветшей бледно-розовой палаткой и лиловым фургоном, в тени, была расстелена круглая скатерть в красно-голубую клетку. Вокруг нее сидело пять человек, с головой погруженных в созерцание карт, которые они держали в руках.
Только один из них обратил внимание на Гедеона и посмотрел на него, как на старого знакомого. Это был абсурдно одетый человек, спросивший у него, который час. Но теперь он уже не выглядел таким уж нелепым и смешным.
По левую руку от него сидел аристократического вида джентльмен с благородной сединой в волосах, облаченный в некое подобие белой тоги. Следующим по часовой стрелке был клоун в полном гриме и соответствующем
костюме, затем женщина с буйными черными волосами, одетая пестро, как цыганка; замыкал круг молодой человек лет двадцати пяти, одетый в шотландский килт4 и с венком из полевых цветов на голове.
Гедеон остановился и оторопело уставился на них. На скатерти были видны следы только что закончившегося чаепития. Сервиз состоял из чайника, чашек тонкого фарфора, блюдец, тарелок, на которых не осталось ничего, кроме крошек. На плече клоуна сидела обезьянка, деловито поедавшая банан, на плече мужчины, облаченного в тогу, переминался с ноги на ногу попугай-какаду, а на ухо цыганке что-то настойчиво нашептывал Лео.
— Пшел вон! — пробормотала та, резко отталкивая его локтем.