В последний?.. Значит, если я сейчас откажусь, он больше не будет просить меня?..
В дверях возник импресарио и двинулся в нашу сторону. Разложив на стуле небольшой желтый чемоданчик, он открыл его и начал азартно рыться. Наконец, он нашел какой-то предмет и показал маэстро.
— Погоди, — жестом остановил его тот и вновь обратился ко мне.
— Итак, я жду ответа.
Я сглотнула. Как они смеют? В моем доме… У меня сегодня концерт…
— Нет! — закричала я громко и пронзительно. — Нет, нет и нет! Гнусный, отвратительный старик! Не смей прикасаться ко мне! Ты мне противен! И никакие богатства на земле не заставят меня выйти за тебя замуж!
Месье едва заметно кивнул импресарио, и тот передал Ксавье извлеченный из чемодана предмет.
В то же мгновение мои плечи оказались в цепких руках секретаря.
— Пустите меня! Что это значит? Тетя Клаша! Помогите!!! — заверещала я.
Маэстро поудобнее откинулся на стуле.
— Спокойно, спокойно… — увещевал над ухом мелкий импресарио.
Ксавье тем временем трижды быстро махнул чем-то перед моими глазами, и я ощутила три легких укола — в запястье, в бровь и в губы.
К горлу подступила дурнота, которая неожиданно быстро прошла.
— Ну, вот и все! — захлопал в ладоши импресарио и засмеялся.
Маэстро строго взглянул на него, и тот сразу замолчал.
Острые пальцы отпустили меня.
Я дернула плечом и гневно посмотрела на маэстро и его помощников. У меня открытое концертное платье, а тело слишком нежное для таких грубых ручищ, как у мерзкого Ксавье… Наверняка останутся синяки, которые гримерше придется замазывать огромным слоем тонального крема…
— Ну нет — так нет! — развел костлявыми руками месье Рене, неожиданно повеселев. — Воля ваша.
Он перевел взгляд на часы.
— А время-то…
Я тоже посмотрела на часы. Без пятнадцати шесть!
— Надеюсь, когда я вернусь после концерта, вы уже уберетесь отсюда! — с ненавистью бросила я.
В ответ раздался отвратительный старческий смех.
Стул непостижимым образом вновь стал легким, я без труда отодвинула его и бросилась к выходу.
— До скорого свидания… — долетел до меня скрипучий голос дирижера, но я захлопнула его вместе с входной дверью.
ГЛАВА 7
У врат филармонии, как обычно, дежурили два охранника — Эдик и Доберман. Толстый Эдик стоял у служебного входа, а Доберман, прозванный так за определенное сходство с данной породой собак, — у центрального.
Подходя к служебному входу, я заметила, что Эдик озабоченно разговаривает с кем-то по телефону.
— Нет, не подошла еще, Виктор Никитич! — донеслось до моего слуха, и Эдик взглянул на безвкусные часы на своей волосатой лапе. — Шесть двадцать. До концерта десять минут. А вы ей звонили?..
В этот момент я легкой походкой подлетела ко входу, кивнула охраннику и взялась за ручку двери.
— Эй, вы куда?! — рот Эдика раскрылся, как бездонная пещера, полная желтоватых прокуренных зубов.
— Добрый вечер! — ответила я, ослепительно улыбнувшись, и потянула дверь на себя. Она приоткрылась, я юркнула туда, но тут же силой Эдика выкатилась обратно.
— Вы куда, вам говорю?! — надо мной, как два белесых шара, зависли два злых глаза навыкате.
Я, начиная выходить из себя, вырвала из рук охранника рукав шерстяного пальто.
— Эдик, ты что себе позволяешь?! Ты что, не видишь, я спешу!
Эдик, который, по моим понятиям, должен был, узнав приму, смутиться и извиниться, неожиданно громко заржал.
— Ты глянь, Николаич, спешит она! — вместо извинений он показал меня подошедшему начальнику охраны Александру Николаевичу.
Я почувствовала, как щеки мои запылали.
Ну, сейчас «Николаич» ему задаст!..
Тот озабоченно наклонился надо мной.
— Вы что хотели, женщина?
Чувствуя, что мой рукав в безопасности, я поправила пальто и отошла на шаг назад.
— Александр Николаевич, Эдуард не пропускает меня на концерт!
Вопреки моим ожиданиям, Эдик ничуть не смутился, а Александр Николаевич по-прежнему смотрел на меня в непонимании.
— На концерт?.. Так вам нужен центральный вход, а это служебный! — разъяснил он.
Теперь уже я ничего не могла понять.
— Мне и нужен служебный, вы что, с ума все посходили?!
В этот момент у Эдика опять зазвонил телефон. Он достал аппарат и приложил его к уху. Я снова метнулась к служебному входу, но начальник охраны мягко развернул меня назад.
— У вас есть билет? — спросил он спокойно.
— Да какой еще, к черту, билет?! Что здесь происходит?! — взорвалась я, не на шутку свирепея.