Когда Питер приезжал домой, они долго обсуждали с отцом достоинства различных лошадей, о которых читали.
После того как Питер побывал на скачках в Дерби со своими друзьями, он много рассказывал о них отцу, описывая их организацию и возбуждение, царящее на ипподроме.
– Но самое главное, – хвастался он, – я выиграл пять фунтов!
– Ты мог столько же проиграть вместо этого, – заметил предостерегающе викарий.
– Я знаю, папа, и поэтому очень волновался, – признался Питер. – Однако я выиграл, и покрыл все расходы за тот день, и даже еще осталось немного.
Отец улыбнулся, понимая, какое удовлетворение испытал его сын.
Из их разговора Гермия поняла, что отец и сам с удовольствием побывал бы в Эпсоме5 вместе с Питером, и она задумалась, хотел ли бы ее брат побывать в Эскоте6?
Питера, должно быть, огорчает, размышляла она, что его богатые друзья могут посещать все скачки, либо приезжая на них из Оксфорда на один день, либо оставаясь на ночь у щедрых хозяев, а то и в отеле, что было очень дорого.
И все же Питер, хотя и чувствовал жалость к себе, видел гораздо больше, чем она.
Она гадала, представится ли ей когда-либо случай побывать на празднике скачек, посетить один из балов, которые организуют после них, или хотя бы просто проехаться в Лондон и взглянуть на магазины.
Но она тут же рассмеялась.
Все это было ей недоступно, поэтому какой смысл забивать пустыми мечтами свою голову!
«Если бы все желания превращались в лошадей, нищие раскатывали бы на них», напомнила она себе поговорку и поспешила домой рассказать своей матушке о миссис Барлес.
Они ждали викария уже почти четверть часа, собравшись на ужин, и няня очень сердилась, что все остынет, когда викарий наконец появился.
Гермия слышала, как старый Джейк убирает кабриолет в конюшню, и когда она открыла дверь и ее отец вошел в прихожую, матушка поспешила к нему, озабоченно воскликнув:
– Дорогой, я так волновалась! Что задержало тебя?
Викарий нежно поцеловал свою жену и ответил:
– Я же просил тебя не волноваться. Я бы давно был дома, если б не задержался в деревне.
– В деревне? – удивилась Гермия. – Что там случилось?
Зная, что не следует заставлять няню ждать еще дольше, отец прошел в столовую и сел во главе стола.
– Вы не поверите тому, что произошло, – сказал он, – да и я никак не могу поверить.
– Что такое? – спросила миссис Брук.
– Исчез маркиз Деверильский!
Гермия ошеломленно глядела на отца, как будто не уверенная, что правильно поняла сказанное.
– Что значит исчез, папа?
– Да буквально исчез, – ответил викарий. – Вся деревня взбудоражена этим. Сейчас все в поместье ищут его.
Гермия смотрела на отца широко раскрытыми глазами, желая что-то сказать, но мать опередила ее восклицанием:
– Расскажи нам все" дорогой, с самого начала. Я пытаюсь и не могу понять, что ты говоришь.
– Мне самому трудно осознать все это, – сказал викарий, – но когда я шел домой, полдюжины людей остановили меня, толкуя наперебой, как попугаи.
Он улыбнулся:
– Прежде чем я смог остановить их общий гомон, чтобы понять хоть что-нибудь, вокруг кабриолета столпилась половина деревни.
Он замолчал, наливая своей жене, а затем дочери суп из супницы, которую няня поставила на стол перед ним.
Это был суп из сельдерея, как всегда великолепный, одно из любимых блюд викария.
Он наполнил и свою тарелку и съел первую ложку, когда Гермия умоляюще воскликнула:
– Пожалуйста, продолжай, папа. Мы должны знать, что произошло!
– Да, конечно, – ответил викарий. – Ну вот. Очевидно, что сразу после завтрака в усадьбе мой брат решил поразить маркизу своих годовалых лошадок, которых он держит на поле в северной части парка.
Гермия знала, где было это поле, и не прерывала отца, который продолжал:
– Эти два джентльмена отправились туда верхом, не спеша, занятые разговором, как вдруг их галопом догоняет конюх, чтобы сказать графу, что к нему в усадьбу прибыл какой-то посетитель, которому нужно срочно и безотлагательно видеть графа.
Викарий остановился и проглотил еще ложку супа, прежде чем продолжил рассказ:
– Мой брат, очевидно, был недоволен необходимостью возвращаться, но поскольку они отъехали еще не далеко, он попросил маркиза продолжить путь одному и повернул назад к усадьбе.
– И кто же ожидал его там? – спросила миссис Брук.
– В деревне, очевидно, не знают этого, – ответил викарий, – но люди говорят, что Джон был в доме лишь несколько минут и сразу же поскакал догонять маркиза.
– И что же… случилось потом? – прошептала, затаив дыхание, Гермия.
– Он не смог найти его!
– Как это – не смог найти его? – спросила миссис Брук.
– Так-таки и не смог, – ответил ее муж. – Нигде не было и следов маркиза, и не понимая, что произошло, Джон вернулся обратно.
Он выдержал драматическую паузу, как будто хотел подержать слушавших в напряженной неизвестности, пока он продолжал прихлебывать свой суп.
– Едва мой брат успел доехать до конюшен в усадьбе, как, к его ужасу, во двор галопом прискакала лошадь, на которой ехал маркиз, с болтающимися по бокам стременами и с пустым седлом!
Гермия сдавленно вскрикнула:
– Я думала, что он – хороший наездник!
– Это действительно так! – ответил викарий. – Я слышал, что маркиз хвастался, мол, не было еще лошади, которая смогла бы сбросить его!
– Но тут уж он, очевидно, был сброшен! – воскликнула миссис Брук.
– Я думаю, что именно это предположили Джон и все другие, – сказал викарий.
– Что же дальше? – спросила Гермия.
– Естественно, твой дядя велел всем конюхам садиться на лошадей и найти маркиза как можно быстрее.
Наступила напряженная пауза, прежде чем миссис Брук спросила:
– Ты хочешь сказать, что они не нашли его?
– Никаких признаков! – ответил ее муж.
– Это невозможно! – воскликнула Гермия. – Он должен находиться где-то рядом!
Викарий доел свой, суп и, пока няня убирала супницу и приносила следующее блюдо, он сказал:
– Как только я закончу обедать, я поеду в усадьбу, чтобы предложить свою помощь. Даже Уэйд, очень разумный человек, утверждает, что все в усадьбе искали с обеда до вечера и нигде не смогли обнаружить маркиза.
Гермия и ее матушка знали, что Уэйд был главным управляющим и работал на усадьбе много лет.
Он был немногословным человеком, но тому, что он говорил, можно было верить, и они поняли, что если уж Уэйд сказал это, значит, тайна исчезновения маркиза не была преувеличена.
– Да, конечно, ты должен поехать на случай, если понадобится твоя помощь, дорогой, – пришла к выводу миссис Брук, – но кажется совершенно невероятным, что они не смогли найти его.
– Я совершенно согласен с тобой, хотя Уэйд сказал мне, что они искали абсолютно везде.
Улыбнувшись, он добавил:
– Жаль, что его лошадь не может говорить, потому что она то уж должна знать, где оставила своего прославленного всадника.
Гермия хранила молчание.
У нее даже мелькнула мысль, что, возможно, маркиз и был действительно Дьяволом – как она подумала, встретившись с ним впервые, – и он в конце концов возвратился в Подземное Царство, из которого вышел, и они никогда не увидят его вновь.
– Я думаю, единственное, что может сделать каждый из нас, – заметила миссис Брук, – это как-то самому попытаться найти маркиза.
– Ну, во всяком случае, я знаю лишь одно – что его нет в нашем доме! – сказал ее муж.
Он обнял свою жену и крепко прижал ее к себе, говоря:
– Я так хотел провести спокойный вечер с вами; но я не буду задерживаться слишком долго, если увижу, что ничем не смогу помочь. Я думаю, мне не стоит брать Гермию с собой?
– Пусть она лучше останется дома, – ответила миссис Брук.