Мсье Жан удивленно сказал:
— Уф, нашли время делать предложение! — и посмотрел с любопытством на мадам Козу: ну, и что она?
А Тим во все глаза смотрел и учился, как надо делать предложение любимому существу. Он пока не знал, что у каждого это по-разному происходит и никаких стандартов тут нет.
Мадам Коза, которая отнюдь не была храброй, а только умела держать себя в руках, засмущалась.
Вообще-то ей больше всего хотелось уже дома, в безопасности оказаться. И так некстати, хоть и очень трогательно, это предложение прозвучало! Но она не хотела еще больше смутить мсье Барсука.
Он и так был смущен сверх меры и сам не понимал, как это он решился на такой шаг, да еще в присутствии посторонних, поэтому мадам Коза не стала тянуть с ответом:
— Ах, мсье Барсук! Это для меня такая неожиданность! Я так счастлива! — и прикоснулась щекой к его щеке.
Тим заиграл на дудочке нечто похожее на свадебный марш. Мсье Жан сказал ворчливо:
— Вот и ладненько! Только как бы нас тут не застукали! Пошли скорей домой — винца выпьем!.. Хороший повод, друзья!
Лисонька мчалась, как ветер, через всю деревню, торопилась обрадовать Тима в его кутузке.
За решеткой было темно, и она решила, что Тим поиграл на своей дудочке, а теперь спит. Она еле слышно окликнула его. Тим не отозвался.
— Да как же он крепко спит! — вслух проговорила она и уцепившись за решетку подтянулась к окну.
В камере было темно, хоть глаз коли.
— Тим! Проснись!
За решеткой было так тихо, словно там никого и не было.
Лисонька боялась громко звать его, ей невдомёк было, что стражи ночью никакой здесь нет (девчонки, они почему-то никогда важных вещей не помнят или не знают!), поэтому она, огорченно пожав плечами, просунула коробку с пирожками и бутербродами через решетку на подоконник и медленно, то и дело оглядываясь, пошла домой...
Лисонька очень надеялась, что утром, когда Тим проснется, увидит коробку и попробует пирожки, он догадается, кто их принес...
Ей очень хотелось, чтоб он догадался!
История одиннадцатая.
Расследование судьи Филина.
Наутро полицейский пришел в каталажку. Она была пуста! Двери были не взломаны! Решетка цела! На стене он увидел выцарапанную новую надпись: “Вы меня еще узнаете!”
На полу валялись свежие стружки и обрезки дерева.
На подоконнике лежала коробка, такая, какие берут рабочие люди с собой на обед, полная пирожков и бутербродов.
Полицейский долго чесал в затылке, а потом устроил шум на всю деревню.
Он бегал по домам, допрашивал по очереди каждого и требовал выдать преступника, а иначе он всех немедленно арестует!..
Жители в деревне его не боялись, права свои знали и только посмеивались и восхищались таинственным исчезновением Тима. Что было совершенно естественно: в небольшой деревне, где так мало всяких волнующих событий, это была настоящая сенсация!
Судья Филин, когда узнал об этом, тоже посмеялся, а потом стал размышлять.
В чудеса он, конечно, верил. Но прежде, чем уверовать в чудо, надо всегда попытаться найти разумное объяснение таинственному происшествию. В данном случае — необъяснимому исчезновению Тима.
Так как он чувствовал себя уже совсем здоровым, он оделся, натянул на себя судейскую мантию и появился в своем кабинете.
Вызвав полицейского, он подробнейшим образом расспросил его о событиях прошлого дня и сегодняшнего утра.
Полицейский клялся, что все было именно так, как он рассказывает. В доказательство он представил не успевшие засохнуть обрезки и стружки от бузинного стволика, процитировал надпись, которую Тим на стене выцарапал, и представил коробку с пирожками и бутербродами, которая лежала на подоконнике.
Судья Филин отпустил его и задумался, рассматривая содержимое коробки.
Такими пирожками его иногда баловала только мадам Мышь. Он поднял трубку и набрал номер ресторанчика...
Мадам Мышь ничего не посылала Тиму в кутузку и очень пожалела, что это ей не пришло в голову: бедному парнишке там не сладко было! А кто еще умеет такие пирожки печь? Мадам Мышь давала свой рецепт только мадам Лисе...
Судья Филин позвонил мадам Лисе. Та сразу призналась и сказала, что сама не понимает, что на нее нашло... Она ведь Тима недолюбливает, а тут вдруг сердце ее размягчилось и так жалко его стало, бедняжку!
— А почему? — спросил судья заинтересованно.
— Не знаю...— протянула мадам Лиса. — Может быть, на меня эта музыка ночью подействовала? Она какая-то жалостливая была...
Судья Филин мысленно сопоставил время, когда чудная мелодия с одра болезни его подняла, и пришел к выводу, что время совпадает.