А вот теперь их сынок превзошел себя: он сидел — как будто так и надо! — за учительским столом. Стол был уставлен красивыми банками с пивом. Тим потягивал пиво и орал пиратские песни, отбивая ритм по столу обеими руками:
“ Хей — хо — хо! И бутылка рома!!!”
И Тим, этот безобразник, наверное, даже курил! Сигареты, правда, не было видно, но мсье Зайцу почудился запах дыма даже через стекло.
Так и до пожара недалеко, решил мсье Заяц, поднял дробовик и выстрелил в воздух.
Тим с интересом выглянул в окно, спросил:
— Эй! Что случилось?
— Сейчас узнаешь, что случилось! — угрожающе сообщил ему мсье Заяц.
На выстрел первыми прибежали мадам Коза и мсье Барсук, чьи дома находились рядом. Чуть позже, потому что они жили подальше, примчался мсье Пес, школьный учитель по физкультуре и спорту, и мадам Кошка, одинокая домохозяйка.
Откуда-то примчался почтмейстер, мсье Голубь. Очевидно, где-то поблизости в карты играл. За своим любимым преферансом почтмейстер часто засиживался допоздна. Как правило, он всегда много проигрывал, но всё время надеялся на чудо: когда-нибудь ему так повезет, что он крупно всех своих приятелей обыграет!
Прикатил на выстрел мсье Баран, владелец грузовика и главный перевозчик всех грузов в деревне.
Многочисленные дети мадам Белки проснулись и высунулись из окон своих спален, а Кир Первый — самый озорной сынок! — перепрыгнул на огромный каштан, росший возле дома, чтоб быть поближе к происшествию.
Издалека за всем наблюдала и Лисонька, которая вместе с Тимом в девятом классе училась. Она была старшей дочкой богатеньких мсье Лиса и мадам Лисы, владельцев клубничных грядок (урожай с них весь уходил в Париж).
Лисоньке в эту ночь почему-то не спалось, и она сидела в саду и любовалась цветущими каштанами. Их белые соцветия, казалось, сами по себе светились и сияли, делая все вокруг призрачно таинственным...
А тут — выстрел!
Вобщем, зрителей, наблюдавших подвиг Тима и его позорное изгнание, набралось очень даже предостаточно!
В результате на следующий день состоялся педагогический совет. И Тима выставили из школы, чтоб он не влиял дурно на других учеников. Если хочешь учиться, учись экстерном, сказали ему на прощанье.
И Тима сначала многие жалели, а потом стали дружно воспитывать и подыскивать ему какую-нибудь посильную работу.
Но он не хотел быть ни вторым ночным сторожем, ни подмастерьем у булочника мсье Барсука, ни подсобным рабочим в магазинчике мадам Козы... Нигде он не хотел работать, неинтересно ему было.
Он мечтал о славе и целыми днями валялся на травке в родительском саду, глядел на цветущие кусты бузины и воображал, как он станет моряком и откроет новые земли. Или станет пиратом и будет поражать мир своим мужеством...
Отец, мсье Хорек, махнул на сына рукой и перестал с ним разговаривать — так он на него обиделся.
А мать тайком от отца иногда давала ему немного денег, и он покупал пиво.
Мать жалостливо качала головой, расстраивалась:
— Когда же ты поумнеешь сынок?
— Скоро! — отвечал он уверенно.
Все жители теперь осуждали Тима, называли его бездельником и лежебокой и думали, что это ему поможет исправиться.
А машинист паровоза мсье Жан, однажды не вытерпел и так возмутился поведением Тима, что пришел в сад, топнул ногой и потребовал:
— Вставай! Будешь помощником машиниста! Я тебя научу!
Мсье Жан вместе с сестрой появился в деревне очень давно. Никто не знал, откуда он пришел и какого он роду-племени. Просто мсье Жан и всё!
В деревне он как-то сразу прижился, его уважали и за профессию, и за трудолюбие, и за честность.
Тим его тоже уважал, поэтому мсье Жан надеялся, что он его послушает:
— Вставай! Пойдем со мной — учить буду!
Тим подумал-подумал и решительно отказался:
— Нет! Не хочу!
Мсье Жан погрозил ему кулаком и ушел: он торопился отправлять свой поезд строго по расписанию.
— Я еще вернусь! — крикнул он из-за заборчика.
— Ничего не выйдет! — отозвался Тим.
— Ужасный характер! — пробормотал мсье Жан и скрылся за поворотом.
А Тим в который раз стал размышлять: почему это все говорят, что у него ужасный характер? И огорчался...
— Никто, никто меня не любит! — говорил он вслух на весь сад, и старался, чтоб в соседнем саду Лисонька могла его услышать, если она там работает или гуляет.
— Никто, никто меня не любит! — и от этих горьких слов характер у него всё портился и портился. Когда человек решит, что его не любят, трудно быть добрым и благородным. И ему уже хотелось сделать кому-то, кто больше всех его обижал, какой-нибудь вред: или ножку незаметно подставить, чтоб потом увидеть расквашенный нос. Или подкрасться в темноте и громко зарычать и тем самым страшно перепугать... Или — еще лучше! — стать за углом в черной маске и терпеливо ждать. А когда обидчик приблизится, выскочить и заорать: “ Кошелёк или жизнь!”