А бедная мать каждое утро вздыхала и спрашивала:
— Когда же ты поумнеешь сынок?
И невдомек ей было, что сын просто-напросто влюбился в их соседку, рыженькую Лисоньку.
Тим так хорошо скрывал это, что никто-никто не догадывался, в чем дело.
А мать свою молодость давно забыла, и ей в голову это прийти не могло!
История вторая.
Булочник Мсье Барсук.
По утрам над деревней разносился чудесный, очень вкусный аромат. Это у мсье Барсука поспевали булочки к утреннему чаю. Он грузил их на тележку и лично развозил по домам, чтоб все-все успели вкусно поесть перед работой.
Рецепт булочек переходил в их семье от прапрадеда, но он и сам кое в чём усовершенствовал его, и теперь все в деревне ели эти булочки с превеликим удовольствием, а многие хозяйки мечтали о том, как выведать у него рецепт.
Но мсье Барсук ревниво хранил тайну и очень жалел, что у него нет сына, которому он мог бы передать семейный рецепт, чтоб сын продолжал печь такие же вкусные булочки, как его прапрадед, прадед, дед и отец, и получать искренние похвалы своему искусству от всей деревни. Ах, если бы у него был сын, — да еще и талантливый! — так, может, о его вкуснейших булочках узнали бы и в Париже...
Только у него не могло быть сына, потому что он не был женат, хотя давно пора бы: совсем уже не мальчик!
Жениться мсье Барсук боялся: вдруг ему плохая жена попадется? А наследник ему очень нужен был! Поэтому он так и сердился, что Тим не захотел ему помогать. Мсье Барсук считал Тима талантливым и добрым парнем.
У него были личные основания думать так.
Как-то раз среди ночи Тима разбудил телефонный звонок.
— Спасите! — орал кто-то в трубку.
Тим не понял, кто это вопит дурным голосом, и сам с перепугу тоже заорал:
— Кто говорит? Кто говорит?!
Тот, кто был у телефона, очевидно, узнал его голос и заорал еще громче:
— Тим! Милый Тим, спаси!..
Тим с трудом, но узнал-таки голос мсье Барсука. Он не стал выяснять, что случилось, а тут же схватил свой велосипед и помчался на выручку.
В доме у булочника творилось что-то невообразимое!..
Подушки и одеяло были сброшены на пол, кресла перевернуты, бархатный вишневый халат валялся на столе, и на него опрокинулась ваза с абрикосовым вареньем...
А мсье Барсук стоял в одних трусиках посреди комнаты и подпрыгивал от боли чуть не до потолка...
Бедный мсье Барсук, у него болели зубы!
Номер телефона Тима он набрал совершенно случайно, но никогда потом не пожалел об этом.
Тим минутку подумал, потом позвонил зубному врачу, мсье Дятлу, и все сделал по его советам: и полоскание шалфеем, и обезболивающее нашел и заставил принять, и теплый шарфик на щеку повязал...
От этого ли легче стало мсье Барсуку, или от ласковой заботы, к которой он в своей одинокой жизни не привык, — трудно сказать. Но с этих пор он стал думать о Тиме с нежностью.
И как было бы хорошо, часто мечтал мсье Барсук, научил бы он Тима печь свои чудные булочки, а потом усыновил бы его и тайну семейного рецепта ему открыл... Глядишь — и жениться не пришлось бы!
— Ну что за скверный характер, — жаловался он каждому на Тима, развозя булочки по утрам. — Я к нему с добром, а он — “Не нравится мне булочником быть! Хочу быть пиратом!” Ужас! — заканчивал огорченно мсье Барсук и вез тележку к следующему дому.
По всему выходило, чтобы обзавестись наследником, надо было мсье Барсуку всё-таки искать себе невесту. Особенно часто такие мысли возникали у него весной, когда зацветали каштаны...
Он давно поглядывал на мадам Кошку. Она была ласковая и хозяйственная. Но, во-первых, она очень дружила с мсье Псом, поэтому могла отвергнуть его предложение, а, во-вторых, мадам Кошка очень любила громко петь и целыми днями пела модные песни, а мсье Барсук очень ценил тишину.
Покой в доме — это так великолепно и так привычно!..
Изо дня в день, закончив работу, он, не торопясь, разоблачался, принимал ванну, надевал вишневый бархатный халат необъятных размеров, усаживался в кресло-качалку под торшером, брал в руки газету, читал о разных происшествиях, о рекордах в спорте, иногда мелькало в газетах что-то забавное и о политиках... Тогда он размышлял: а мог ли он управлять страной, как нынешний президент? И, подумав, решал, что мог, и у него это получалось бы не хуже, а, пожалуй, и гораздо лучше!