Мне было изрядно не по себе. Я видела, что Хэрн и Утенок стараются не смотреть на меня и еле сдерживают смех.
— Я думаю, мы все-таки не волшебники, — сказала я.
— Говори про себя, — сказал Утенок. Корзина под ним затрещала. — Лично я обладаю некоторыми сверхъестественными способностями.
Иногда Утенок становится ничуть не лучше этого Кеда.
Карс Адон снова посмотрел на нас выжидающе, как будто ожидал услышать от нас нечто иное. Когда же мы промолчали, он неловко произнес, словно напоминая нам о необходимости выполнить некий долг:
— Прежде, чем продолжить разговор, не могли бы вы сказать, к какому клану принадлежите и кому обязаны верностью?
Момент был тяжелый. Мы с Утенком понятия не имели, что сказать. Я ожидала, что Хэрн что-нибудь сделает, и я пойму, в каком он настроении, но Хэрн продолжал безмолвствовать. Чурбан подо мной шатался, а в душе у меня страх боролся со стыдом. Мне было стыдно, потому что этот Карс Адон был совершенно уверен, будто мы варвары, такие же, как и он. И я боялась, что он обнаружит, что мы ему не соплеменники, и прикажет нас убить.
— И Кед, и Арин сказали, что говорите вы странно, и одеты, как местные, — сказал Карс Адон. — Теперь я и сам это вижу. Значит, возможны лишь два варианта.
На смуглой коже проступил румянец, и я поняла, что по его представлениям, он сейчас ведет себя жутко невежливо.
— Вы принадлежите к какому-нибудь небольшому западному клану, из числа тех, что пришли сюда раньше нас. Простите. Либо вы — из людей Канкредина.
С его точки зрения, это было настолько невежливо, что король не мог заставить себя взглянуть на нас.
— А кто такой Канкредин? — поинтересовался Утенок.
Карс Адон потерял дар речи. Он понимал, что ведет себя грубо, и ему хотелось отвести взгляд, но, услышав, что Утенок якобы никогда не слыхал про этого Канкредина, потрясенно уставился на Утенка — проверить, не притворяется ли он. Король то смотрел на нас, то отводил взгляд, то сжимал руки, то принимался комкать полу своего плаща, и нам окончательно стало паршиво на душе.
— Канкредин… — протянул король. — Канкредин — это величайший из магов. Это его корабль стоит за наносной песчаной косой. Уж корабль-то вы должны были видеть!
Хэрн вскинул голову. А Утенок совершенно невозмутимо — я и не подозревала, что он умеет так ловко врать! — сказал:
— Мы подозревали, что там есть корабль, но его скрывал колдовской туман.
— Да, это и был Канкредин! — нетерпеливо воскликнул Карс Адон. — Нас предупредили, чтобы мы держались подальше от этого тумана. Именно о Канкредине я и хотел с вами поговорить. Вы видели…
— Одну минуту, — перебил его Хэрн. — Прежде, чем вы продолжите…
До сих пор Хэрн не произнес ни единого слова. Он сказал потом, что все это время старался понять, что за человек этот Карс Адон.
— Прежде, чем вы скажете еще хоть слово!.. — отрывисто произнес он, вскочил со своего табурета и кинулся к выходу из шатра. Карс Адон удивленно уставился на Хэрна. Вот это и вправду было совершенно невежливо.
— Хэрн! — возмутилась я.
— Отойдите! — скомандовал Хэрн, выглянув из шатра. Он говорил очень громко и очень медленно. — Я хочу сказать королю кое-что, предназначенное только для его ушей.
Снаружи послышались дружные многоголосые возражения. Я подумала, что там столпились все обитатели лагеря.
— Я знаю, — сказал Хэрн. — Но вы можете охранять его с такого расстояния, откуда нельзя будет слушать разговор. Отойдите все вон к той хижине!
Возражения усилились.
— А чего вы боитесь? — поинтересовался Хэрн. — Если бы мы хотели, то уже успели бы перенести короля на вершину любой из Черных гор. Я клянусь, что мы не тронем ни волоска на его голове, ни на голове его души. Но я должен поговорить с королем наедине. Отойдите все!
Со всех сторон от шатра послышались шаги. Должно быть, там собрались все варвары. Хэрн огляделся, проверяя, все ли отошли, потом вернулся вовнутрь. Карс Адон вскинул голову и смерял Хэрна надменным взглядом. Я им восхищалась. Карс Адон явно боялся, что Хэрн может наложить на него какие-то ужасные чары, — и, тем не менее, он дал ему понять, кто здесь король. А Хэрна, насколько я могла заметить, трясло от собственной наглости. Когда он поймал взгляд короля, то мгновенно покраснел.