А. Якубенко
ВОЛШЕБНЫЕ ПЕРЬЯ АРАРАХИСА
Часть первая
ПОРА, В ПУТЬ-ДОРОГУ
Глава I
БОЛЬШОЙ СОВЕТ ЧЕЛОВЕЧКОВ
Рассказ начинается
Уже ночь. Ноль часов тридцать минут, как говорят по радио. Все в доме спят. Дедушка тоже притомился и лег раньше обычного.
Один я не могу уснуть. Ворочаюсь с боку на бок. И все думаю, думаю…
Думаю о дедушкиной беде.
Мой дедушка — учитель рисования. Он и сам пишет картины. Вот и сейчас в углу его комнаты стоит мольберт с неоконченной картиной.
Ребята любят деда и охотно остаются у него после урока. Если, конечно, дедушкин урок последний и не надо ждать другого учителя.
Дедушка тогда рисует разные смешные вещи: оживший пароход с трубкой в зубах, избушку на журавлиных ножках, бабу-ягу, играющую на балалайке.
Потом дед раздает свои рисунки ребятам на память.
Иногда дедушка рисует забавные картинки для собственного удовольствия.
Однажды вечером дед нарисовал меня.
Деду я сразу пришелся по душе. Он поглядел на меня, прищурился и одобрительно крякнул.
В это время в коридоре зазвонил телефон. Дедушка положил карандаш на стол и вышел из комнаты.
И тут чистая случайность перевернула всю мою судьбу.
Нарисуй дедушка рядом со мной еще одного-двух человечков, я, возможно, и не подумал бы уходить с листа.
Но дед их не нарисовал. Я был один. Совсем один, как перст.
Мне стало грустно. Не с кем было поговорить, посоветоваться, посмеяться. Даже поплакать.
В одиночку это было невозможно.
И я стал потихоньку освобождаться от бумаги.
Как мне это удалось — долго рассказывать. Было трудновато! Приходилось следить, чтобы башмаки, ухо или палец не остались случайно на бумаге. Тогда пиши пропало! Представляете себе, каков бы я был без уха и пальца? Да и таких красивых башмаков я бы, наверное, не нашел.
Когда дедушка вернулся в комнату, я успел спрятаться за толстую книгу. И стал глядеть — что будет дальше.
А дальше было вот что.
Дед подошел к столу и увидел, что меня нет. Вместо меня на листе бумаги осталась аккуратная дырка.
Дедушка удивился. Потрогал пальцем дырку. Приподнял бумагу, заглянул под стол и вздохнул. Потом заговорил сам с собой:
— Глазам не верится! Куда же это он девался? Нет, нельзя столько лет жить в одиночестве! Ум за разум начинает заходить. Надо будет показаться доктору!
Тут я почувствовал, что мне пора объявиться. Я вылез из-за книги, стал перед дедушкой и сказал:
— Вот он, я!
Дедушка вздрогнул от неожиданности. Он опустился в кресло и взялся рукой за сердце.
Я подбежал к другой дедовой руке, лежавшей на столе, и ухватил дедушку за палец:
— Дедушка! Не пугайся! Можно я останусь здесь жить? Мне так скучно одному на бумаге!
После этих слов дедушка, наверное, понял, что имеет дело со смышленым человеком. Дед успокоился и сказал:
— Значит, и тебе тоскливо в одиночестве? Кто бы мог подумать! Ну, если так, давай жить вместе!
И мы стали жить вместе.
Как помочь деду?
У дедушки были самые разные ученики. Были одаренные, были и неспособные.
Из одаренных вырастали настоящие художники.
Из неспособных, хотя и прилежных, художники не получались. Но даже их дед умел приохотить к рисованию. Человека от березы на их рисунках вполне можно было отличить. Кошку от коровы — тоже. Если же совсем рядом были нарисованы дом и милиционер, то дом всегда был выше милиционера.
А в этом году случилось что-то странное. В классе собрались, как на подбор, одни ленивцы. На уроке они вели себя вполне пристойно. Не шумели, не озорничали. Но зато и ничего не делали.
Дедушка корил ребят и убеждал, сердился и рисовал забавные картинки. Ничего не помогало!
От всего этого дед стал сильно уставать. И даже захворал.
Моя рисованная голова просто раскалывалась от желания помочь дедушке. Но я ничего не мог придумать. И друзья не могли посоветовать. Уж на что умный наш Фунтик, и тот не мог предложить ничего путного.
Странные тени
Не так давно я познакомился со Знайкой. Знайка живет в толстой книге на книжной полке у дедушки и нередко спускается ко мне на письменный стол потолковать о том о сем.