Старуха злобно выхватила у мальчика солонку и наградила Пиксу таким увесистым подзатыльником, что бедный парень отлетел в дальний угол зала.
— Не лезь не в свое дело, красавчик! — яростно крикнула старуха. Но все же спрятала пакетик с неизвестным порошком в карман, а в кастрюлю добавила соли из солонки.
Я опять собрался заступиться за Пиксу. Однако по обращенному к нам умоляющему взгляду мальчика мы поняли, что наше заступничество еще больше разозлит хозяйку.
К тому же Угадай шепнул мне, чтобы мы ненароком не выдали, что знаем намерения хозяев.
Пришлось сдержаться, хотя на сердце у меня и моих друзей так и кипело.
Конечно, лучше всего было бы сразу уйти из этой бандитской гостиницы. Но мы были такими голодными и усталыми! Да и хозяева гостиницы вряд ли бы нас выпустили…
Тут я вспомнил о Пиксе. После того как он уберег меня и друзей от неизвестного порошка, которым нас собиралась угостить старуха, Пикса показался мне еще симпатичнее.
Я поманил его рукой. Мальчик, с трудом оправившийся после затрещины, подошел к столу.
Фунтик, служивший за переводчика, спросил Пиксу:
— Хочешь нам помочь?
Пикса с готовностью кивнул головой.
— Тогда не спи нынче ночью! Выведешь нас из этого дома!
Пикса снова кивнул.
В этот момент старуха сняла с вертела цыплят, выложила их на блюдо, вытряхнула туда же рис из кастрюльки и подала кушанье на стол.
Пикса сразу же спрятался за спинку стула, чтобы не попасться хозяйке на глаза.
Вилок и ножей на столе почему-то не было. Цыплят пришлось рвать руками.
Хандрила занялся сардельками и мышкой, которых принес хозяин, а Фунтик — морковкой с яблоком, доставленными Пиксой из чулана.
Впрочем, мы были так голодны, что нам было не до вилок и ножей. Но о Пиксе мы не забыли! Мы честно поделились с ним цыпленком, сардельками, хлебом и яблоком. По тому, как Пикса ел, видно было, что в этом доме его держат впроголодь.
Хандрила кончил есть первым. На всякий случай он пошел в чулан, где хозяйка наливала ему молоко, чтобы проверить, не подсыпала ли она туда чего-нибудь.
Наконец с ужином было покончено.
— За ужин с вас двадцать пять верзиликов. И за музыку — пятнадцать кукишей. Всего двадцать пять пятнадцать, — сказал Финик.
— А сколько это будет на наши деньги? — не очень разбираясь в верзильянских ценах, спросил я.
— Много! Половина вашего кошелька! — ответил хозяин.
— Откуда вы знаете, сколько у меня в кошельке? — удивился я.
— Сколько бы ни было — все будет мое! — неосторожно сказал Финик.
Спохватившись, что сболтнул лишнее, он приторно захихикал и добавил:
— Я шучу, шучу! Ваших денег будет десять никелевых и пять медных монеток. Можете расплатиться утром, после завтрака.
С этими словами старый Финик взял свечу, погасил в зале электричество и пригласил нас следовать за собой.
Мы поднялись и пошли по скрипучей деревянной винтовой лестнице. Фунтика я взял на руки, так как ему трудно было подниматься по высоким ступенькам. Последний виток лестницы…
Хозяин открыл дверь на второй этаж, оказавшийся просторным чердаком, и показал на четыре постланных койки.
— Вот здесь будете спать! А тут, — он показал на какую-то темную кучу в углу, — лежит картошка. Она вам не помешает. Можете ложиться! Дверь на лестницу закрывается на засов!
Хозяин снова подмигнул Угадаю в полной уверенности, что тот с ним заодно.
Битва в ночи
Мы стали устраиваться на ночлег. Вещи свои мы тоже перенесли наверх.
Угадай, для вида, закрыл дверь на засов, чтобы усыпить бдительность хозяев. Они, как и следовало ожидать, стояли у дверей и подслушивали, о чем мы будем говорить. Не разгадали ли мы, случаем, их замыслы?
Но не на таковских они напали!
— Какие мерзкие хозяева! — сказал я.
— Да, пакостнее не придумаешь! Это просто негодяи какие-то! Форменные жулики! — отозвался Хандрила.
— А какие зверские у них лица! — добавил Фунтик. — Убьют и не поморщатся!
Говорили мы то, что думали. Но стоявшие у двери Финик и Пандора понимали наши слова по-верзильянски. Такие выражения для них были высшей похвалой.
Успокоенные хозяева стали на цыпочках спускаться вниз. Мы определили это по скрипу деревянных ступенек.
На первую половину ночи я назначил дежурным Хандрилу, который легче остальных мог обойтись без сна. Если он и засыпал, то сон его был необыкновенно чутким. Остальным я приказал укладываться спать. Мы сильно измучились за день и должны были отдохнуть. Хотя бы два-три часа.