— Привал! — скомандовал я.
Мы остановились и сбросили груз.
Я достал флягу с водой и честно разделил ее между товарищами. Больше других получили Угадай и Пип.
Себе я оставил всего три глотка. Хоть вода была теплой, я выпил ее с наслаждением.
Угадай, которому стало полегче, воткнул в песок две палки (ими он запасся еще в лесу) и натянул на них полотнище палатки. В тени полотнища мы и устроились.
Вдруг из-за песчаного холма появилась чья-то голова, похожая на змеиную. Первым ее заметил Угадай!
— Полундра! — гавкнул Угадай.
Все мы вскочили на ноги. Я схватился за ружье.
Голова поднялась на очень длинной шее. А потом на вершине холма выросло что-то такое, чему мы и названия не могли придумать.
Слон не слон, жираф не жираф… Не поймешь что!
Но это «что-то» было таким большим, что заслонило от нас солнце.
— Вот это да! — мяукнул Хандрила. И сразу же отбежал на порядочное расстояние.
Как уверял Хандрила после, он сделал это отнюдь не из трусости, а чтобы рассмотреть чудовище получше.
Я, Пип и Угадай остались на месте. То ли мы тогда очень сильно напугались. То ли решили, что далеко от такой махины не убежишь. Я теперь даже и не вспомню!
Чудовище не проявляло воинственных намерений.
Фунтик наконец оправился от испуга. Он внимательно оглядел незнакомого зверя и сказал:
— Это какое-то доисторическое существо! Похоже на диплодока!
Что такое диплодок, я плохо себе представлял. Но так сказал Фунтик. Ему можно было верить. На букву «д» он все знал.
Мы втроем отошли подальше от этого диплодока и поднялись на высокий песчаный холм. С холма довольно хорошо удалось разглядеть пришельца.
Диплодок оказался огромным зверем. Для того чтобы видеть его от головы до хвоста, пришлось вертеть головой, как в широкоэкранном кино.
Голова у этого чуда-юда была маленькая и слегка похожа на змеиную. Рот был большой и какой-то ухмыляющийся. Глазки маленькие и сонные. А ушей не видно совсем. Голова сидела на длинной-длинной шее. Грузное туловище покоилось на коротких ногах. Ноги были похожи на толстые тумбы, но такие низенькие, что живот чудовища тащился по песку. Все это сооружение завершалось длинным и, по-видимому, очень сильным хвостом.
Мы молчали, подавленные таким зрелищем. Чудо-юдо тоже безмолвствовало. Однако молчание долго продолжаться не могло.
Самым храбрым из нас оказался Пип. Он встряхнулся, расправил крылышки и полетел к чудовищу. Порхая около головы, в том месте, где у нормальных животных должно быть ухо, Пип крикнул:
— Эй, доисторический! Ты кто такой?
Хотя обращение Пипа было не слишком вежливым, чудо-юдо откликнулось.
— Я местный житель! Живу здесь неподалеку! — сказало чудовище неожиданно тонким и пискливым голосом. При этом оно дружелюбно подмигнуло нам правым глазом. — А вы кто такие?
— Мы путешественники! Направляемся к берегу моря, — ответил Пип. — А тебя как зовут?..
— Меня зовут Пузозавр! — гордо ответило чудо-юдо.
— Как, как? — переспросили мы.
— Пузозавр! — с некоторым раздражением повторило чудовище.
— Какое некрасивое имя! — задумчиво сказал Хандрила.
— Почему некрасивое? — обиделся Пузозавр.
— Конечно! Какое-то пузо… Пузо — это, по-нашему, живот. В переводе будет означать: «ящерица с животом».
— С брюхом! — поправил Фунтик.
— Ну, с брюхом! Тем более! — подтвердил кот.
— Значит, действительно некрасивое? — спросил расстроенный Пузозавр.
— Да уж!.. — неопределенно заметил кот. — Имечко! С таким именем я бы долго не выдержал!
— Как же мне теперь быть? — огорченно спросил Пузозавр.
— Не знаю!.. А что ты, собственно говоря, умеешь делать? — пожалел зверя Фунтик.
— Жевать листья, — сказал Пузозавр, — и траву!
— Жевать — это не дело. Это удовольствие! — сказал Фунтик, сам любивший поесть. — А еще что можешь делать?
— Умею делать красивые следы на мокром песке!
— Это тоже не дело! — сказал Угадай.
Пузозавр, совсем сбитый с толку, ничего больше не мог придумать. Видимо, его маленький мозг не был приспособлен для долгих размышлений. У него, оказывается, был в запасе другой мозг. Около хвоста. Но мыслям оттуда было долго добираться. Пузозавр грустно умолк.
— Ну, подумай все-таки! — упрашивал Фунтик. Он был самым мягкосердечным из нас и искренне хотел помочь чуду-юду.
После долгого молчания у Пузозавра сработал, наконец, мозг около хвоста, и зверь ответил: