Так мы просидели часа три около своего друга, вспоминая, каким он был верным товарищем, как всегда помогал нам своими советами в трудную минуту. А теперь рядом с нами лишь его бездыханное тело…
— А я бы морковку съел! — вдруг сказало тело.
Сначала я решил, что Фунтиков голос мне почудился.
Или, быть может, это Хандрила, любивший всех передразнивать, заговорил голосом Фунтика?
— Какая морковка? — сказал я, обращаясь к Хандриле. — Зачем она тебе?
Но Хандрила сидел с таким удивленным видом, что мне стало ясно: это говорил не он.
— Это ты сказал? — обратился ко мне Угадай.
— Нет, не я!.. Это, наверное, он… — ответил я.
— Кто «он»? — спросил Хандрила.
— Он!.. Покойник… — дрожа от страха, сказал я и показал на бездыханного Фунтика.
— Нет, я серьезно хочу морковку! — повторил покойник и приоткрыл правый глаз.
— Он разговаривает! Он живой! — закричали мы и кинулись друг другу в объятия.
Фунтик был жив. Явкалиптовое масло и глубокий сон спасли его.
Мы были без ума от радости.
Морковку мы, правда, не нашли и заменили ее бананом. Фунтик сжевал банан и снова заснул. Он спал без перерыва десять часов.
На следующее утро Фунтик чувствовал себя лучше. Но был еще очень слаб. Пока Фунтик не окреп, мы не могли двигаться дальше.
Время шло, а перья чудесного попугая не были найдены…
Через пять дней мы снова тронулись в путь. Чем выше мы поднимались, тем труднее становилось дышать.
Пока мы добрались лишь до подножия горных вершин. Самое трудное было впереди.
Мы шли по тропинке между скал. Вдруг за скалой, на повороте тропы, раздался шум и треск.
Мы остановились.
Из-за поворота появился большой серый Носорог. Он шел напролом через кусты и напевал, надувая щеки:
Мы еще не знали, что этот Носорог не нападает на людей, и немного оробели. Известно ведь, какой противный, задиристый характер у носорогов!
Выручил, как всегда, вежливый Фунтик. Он вышел вперед, остановился под самым носом носорога и выпалил:
— Добрый вечер, многоуважаемый, высокочтимый Носорог!
Носорог был пожилой и добродушный и очень любил, чтобы его уважали. Поэтому Фунтик попал в самую точку. Именно такое обращение нравилось Носорогу больше всего. Он оглядел Фунтика своими подслеповатыми глазками и одобрительно хмыкнул.
Фунтик повторил еще учтивее:
— Глубокоуважаемый, достопочтенный Носорог! Как вы поживаете?
— Поживаю ничего себе! — добродушно промолвил Носорог. — Вот только мозоли беспокоят! Ходишь по этой чаще — все ноги себе сотрешь!
Как это Носорога беспокоили мозоли, я не понял. На мой взгляд, весь он состоял из одних мозолей. Но спрашивать о таких вещах было неловко.
Фунтик пошарил в медицинской сумке и вынул оттуда маленький пузырек.
— Дорогой, глубокочтимый Носорог! — торжественно сказал Фунтик. — Разрешите подарить вам мозольную жидкость. Она помогла нашему Угадаю. Он теперь всю жизнь ходит без ботинок, и хоть бы что!
Носорог был тронут подарком. Он понюхал мозольную жидкость, лизнул ее языком и спрятал пузырек в карман на коже.
— Вы куда шествуете? — спросил Носорог.
Мы объяснили, куда и зачем идем.
Угадай добавил:
— Боюсь только, что не сумеем перебраться через горы! Мы к такому походу не готовились. Альпинистов среди нас нет. Снаряжения тоже нет. Ни ботинок, ни ледорубов, ни синих очков от горного солнца.
— Да!.. — грустно заключил я, только сейчас по-настоящему сообразив, какая трудная задача нам предстоит. — Мы можем в горах замерзнуть, ослепнуть от солнца и свалиться в пропасть!
После таких, неосмотрительно сказанных мною слов, мои друзья совсем приуныли.
Носорог с участием поглядел на нас. Он подумал, посопел носом и сказал:
— Вам нужно, значит, перебраться через горы? И побыстрей? Этому делу, я думаю, можно помочь!
Носорог повернулся к вершинам, надул щеки и три раза громко крикнул:
Ри-но-це-рос!
Ри-но-це-рос!
Ри-но-це-рос!
Раздался шум и свист. С гор спустилось легкое белое облачко. Оно легло прямо у ног Носорога.
Затем облако рассеялось. Из него появился невысокий старичок с большим носом, на котором красовалась бородавка.
— Познакомьтесь! — представил пришельца Носорог. — Это мой брат, Риноцерос. Он — Волшебный Носорог. Может превращаться, если захочет, в облако, человека. Вообще во что угодно!