С этими словами Финик покинул зал, оставив дверь открытой.
- Скажи, Угадай, о чем это хозяин с тобой шептался? - вполголоса спросил я.
- Он сказал: "Ты просто паршивец (по-верзильянски "молодец") что привел их ко мне. Пойдете спать наверх - оставишь в комнате дверь открытой. Мы с Пандорой придем ночью, их напугаем, все отнимем и выгоним. А свинку зажарим. Часть добычи и свинкины кости - тебе!"
- А ты зачем кивал головой? Нечего сказать - друг! - заметил я.
- Пора бы тебе меня получше знать! - обиделся Угадай. - Пусть старик думает, что я с ним заодно. По крайней мере, мы теперь видим, чего можно ожидать от этого Финика и его Пандуры!
- Пандоры! - поправил Фунтик.
- Это все равно! - сказал Угадай.
Во время нашего разговора в зал вбежал Пикса, держа за ноги двух ощипанных цыплят. На глазах у Пиксы были слезы. Он замешкался и ожидал наказания.
Цыплята были какие-то странные, с четырьмя ногами.
Потом мы видели в этой стране поросят даже с шестью ногами. Домашних животных здесь не кормили, но усиленно за ними охотились. Вот у них и отросли лишние ноги, чтобы лучше удирать от погони.
- Пойди сюда, миленький! Пойди сюда, хороший! Ты так быстро управился! Пойди сюда, я тебя поглажу! - прошипела неведомо откуда взявшаяся старуха.
- Нельзя бить ребенка! - неожиданно для себя громко сказал я. - Если только вы его тронете пальцем - мы сейчас же у идем и заявим в милицию!
Тут я сообразил, что в Верзилии никакой милиции нет. Обратиться за помощью некуда.
Но старуха попросту не поняла, о чем я говорю.
- Откуда ты знаешь, что я хочу его тронуть пальцем? - спросила Пандора, пряча за спиной свой большой кулак.
Однако после моих слов она взяла у мальчика цыплят, а бить его не стала. Окинув нас злобным взглядом, Пандора ушла на кухню готовить птицу.
Музыкальная машина
- Может, хотите поразвлечься? - сказал вошедший Финик. - Вот стоит музыкальная машина. Опустите в нее пять кукишей - и автомат исполнит вам веселую музыку.
- А что такое "кукиши"? - спросил Угадай.
- Это мелкие деньги. В одном верзилике - сто кукишей!
- Но у нас нет таких денег! - сказал я.
- Ну ладно! Я за вас брошу! - великодушно согласился хозяин. - А когда будем рассчитываться, я их прибавлю к счету. - С этими словами он бросил монетку в отверстие сверкающей никелем музыкальной машины.
Машина щелкнула, зашипела, и унылый мужской голос запел: Пускай могила меня накажет За то, что я ее любил...
- Нет, это совсем не веселая музыка! Пустите чтонибудь другое! - попросил я.
Старик остановил машину и бросил в нее новую монетку. Автомат снова зашипел, и женский голос затянул песню: Вот умру я, умру я, Похоронят меня. И никто не узнает, Где могилка моя!..
- Что это у вас за музыка такая? Неужели нет веселых песен? - спросил Хандрила.
- А разве это не веселые? - удивленно сказал хозяин. - Что вам нужно, не понимаю?
Он порылся у себя в кармане и нашел еще один пятикукишник.
- Ну вот вам, слушайте! Это самая веселая!
Из автомата полились бодрые звуки военного марша. Мы повеселели.
Через полминуты, под звуки духового оркестра солдатский хор хрипло заревел:
Раньше пели мы про разбойничков,
А теперь споем про покойничков!..
- Нет! Это невозможно! - сказал я. - Выключите машину! Ничего себе веселая музыка! Плакали наши денежки! Давайте лучше ужинать!
Ужин в гостинице
Пока машина развлекала нас своими мрачными песнями, старуха принесла выпотрошенных цыплят, нанизала их на огромный вертел, на котором они выглядели совсем крошечными, и включила моторчик.
Мотор поворачивал вертел над огнем, чтобы цыплята равномерно поджаривались.
Пикса скромно стоял в уголке и жадно следил за этими приготовлениями. По-видимому, он был очень голоден.
Вдруг я заметил, что старуха, озираясь по сторонам, вытащила из кармана фартука какой-то кулечек и хотела всыпать из него щепотку в кастрюлю, где варился рис. Пикса подскочил к столу, схватил солонку и со всех ног кинулся к хозяйке, крича:
- Соль здесь! Соль здесь?
Старуха злобно выхватила у мальчика солонку и наградила Пиксу таким увесистым подзатыльником, что бедный парень отлетел в дальний угол зала.
- Не лезь не в свое дело, красавчик! - яростно крикнула старуха. Но все же спрятала пакетик с неизвестным порошком в карман, а в кастрюлю добавила соли из солонки.
Я опять собрался заступиться за Пиксу. Однако по обращенному к нам умоляющему взгляду мальчика мы поняли, что наше заступничество еще больше разозлит хозяйку.
К тому же Угадай шепнул мне, чтобы мы ненароком не выдали, что знаем намерения хозяев.
Пришлось сдержаться, хотя на сердце у меня и моих друзей так и кипело.
Конечно, лучше всего было бы сразу уйти из этой бандитской гостиницы. Но мы были такими голодными и усталыми? Да и хозяева гостиницы вряд ли бы нас выпустили...
Тут я вспомнил о Пиксе. После того как он уберег меня и друзей от неизвестного порошка, которым нас собиралась угостить старуха, Пикса показался мне еще симпатичнее.
Я поманил его рукой. Мальчик, с трудом оправившийся после затрещины, подошел к столу.
Фунтик, служивший за переводчика, спросил Пиксу:
- Хочешь нам помочь?
Пикса с готовностью кивнул головой.
- Тогда не спи нынче ночью! Выведешь нас из этого дома!
Пикса снова кивнул.
В этот момент старуха сняла с вертела цыплят, выложила их на блюдо, вытряхнула туда же рис из кастрюльки и подала кушанье на стол.
Пикса сразу же спрятался за спинку стула, чтобы не попасться хозяйке на глаза.
Вилок и ножей на столе почему-то не было. Цыплят пришлось рвать руками.
Хандрила занялся сардельками и мышкой, которых принес хозяин, а Фунтик - морковкой с яблоком, доставленными Пиксой из чулана.
Впрочем, мы были так голодны, что нам было не до вилок и ножей. Но о Пиксе мы не забыли! Мы честно поделились с ним цыпленком, сардельками, хлебом и яблоком. По тому, как Пикса ел, видно было, что в этом доме его держат впроголодь.
Хандрила кончил есть первым. На всякий случай он пошел в чулан, где хозяйка наливала ему молоко, чтобы проверить, не подсыпала ли она туда чего-нибудь.