Человек погладил ее зеленое тельце, и палец его обнаружил маленькую дырочку. Наверное, ее проделал жучок.
То прикрывая дырочку пальцем, то освобождая ее, человек продолжал дуть в тростинку. И всякий раз она звучала по-иному.
Это было удивительно, забавно, ново. Человек уже не расставался со своей камышинкой. Он набрал их целую охапку. А потом, сидя у костра, испытывал одну за другой. Укорачивал, просверливал новые дырочки, убеждаясь в том, что от длины тростинки и количества дырочек на ней меняется ее голос.
Как же чудесно! Можно перекликаться с лесными птицами, подражать шуму дождя, стрекотанию кузнечика… Можно играть жалобно, если тебе грустно, издавать звуки радости, когда хорошо на душе…
Так родилась первая музыкальная дудочка — родоначальница той, которую и теперь многие называют принцессой музыки.
Конечно, в современной нарядной флейте с ее блестящими клапанами и рычажками трудно узнать скромную камышинку. Ведь за тысячелетия музыканты-флейтисты сильно изменили ее, усовершенствовали.
Но родство остается родством, и отказываться от него не следует…
Глава вторая
Древние охотники давно заметили, что туго натянутая тетива лука долго-долго звенит после того, как от нее отлетает стрела.
И все же им не приходило в голову исполнить на этой звенящей тетиве какую-нибудь песню. А потому они очень удивились, когда самый молодой из племени приделал к луку две тетивы и, перебирая их пальцами, сказал:
— Братья! Послушайте…
Он склонил голову набок и улыбнулся. Лук его звенел: о-о-о-о! дзин-тон-н…
— Вот так выдумщик! — сказали старики и даже поругали его. — Бездельник… Отправляйся-ка на охоту!
Но упрямый выдумщик не унимался. Он вместе со всеми гнал зверя, а в ушах его не умолкала песня, которую он надеялся извлечь из звенящего лука.
Однажды он вставил свой лук в выдолбленную тыкву. Сделал он это не случайно: этот юноша везде слышал музыку, на которую другие не обращали внимания.
Когда девушки его племени танцевали вокруг костра, а старые женщины в такт танцу хлопали в ладоши, он присоединялся к ним, держа в руках два плоских камня. Звуки, которые получались от удара камня о камень, были сильные, веселые. Под эти звуки танцы становились задорнее.
Девушки благодарно улыбались музыканту, а старые женщины, покачивая головами, повторяли слова стариков охотников:
— Ну и выдумщик! Ну и бездельник!..
Но говорили они это беззлобно. Им, как и их дочерям, нравился находчивый юноша.
— Вот посмотрите-ка, — говорили женщины улыбаясь, — что он сделал с тыквенным кувшином… Он утверждает, что выдолбленная тыква тоже звучит…
А если вставить в нее лук?
Юноша нашел самую большую тыкву, хорошо вычистил из нее всю мягкую сердцевину. Получился просторный тонкостенный кувшин. Затем вставил в кувшин три лука. И на каждом было по две тетивы.
Ах, как запела, зазвенела его удивительная тыква, когда он принялся легко перебирать натянутые нити тетивы!
Теперь уже все племя тихо сидело у костра. Звенящая тетива пела и плакала, тонкие стенки тыквенного кувшина вторили ей. А за спинами людей стоял притихший лес. Кедры и лиственницы, темные сосны и широколистые дубы впервые слушали музыку, созданную человеком.
…Земля не сохранила первых музыкальных инструментов, у которых струнами служила натянутая тетива лука. Но схожие с ними еще звучат в глубине Африки.
А современная красавица арфа — их последний потомок.
КУКОЛЬНАЯ РОДОСЛОВНАЯ
ТОМУ, КТО УМЕЕТ ВНИМАТЕЛЬНО СЛУШАТЬ, ВЕЩИ МНОГОЕ РАССКАЖУТ! СТАРЫЙ ДЕРЕВЯННЫЙ ТАБУРЕТ, К ПРИМЕРУ, СООБЩИТ, ЧТО ОН ВСЕ ЕЩЕ СЛЫШИТ НАД СОБОЮ ШЕЛЕСТ ЗЕЛЕНЫХ ЛИСТЬЕВ И ВНОВЬ СОДРОГАЕТСЯ ОТ ПРИКОСНОВЕНИЯ ТОПОРА, СРУБИВШЕГО СТВОЛ.
МЕТАЛЛИЧЕСКИЕ ПРЕДМЕТЫ, ВОЗМОЖНО, ХРАНЯТ В СЕБЕ ПАМЯТЬ О ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ РУКАХ, ДАВШИХ БЕСФОРМЕННОМУ КУСКУ МЕДИ ИЛИ ЖЕЛЕЗА НОВУЮ ЖИЗНЬ — ЖИЗНЬ ВЕЩИ.
У КАЖДОЙ ВЕЩИ, КАК И У ЧЕЛОВЕКА, — СВОЯ РОДОСЛОВНАЯ, СВОИ БАБУШКИ И ПРАБАБУШКИ.
Глава первая
В этом рассказе я устраиваю для вас, дорогие читатели, небольшую выставку кукол. Они попали сюда из самых разных городов, сел и отдаленных уголков земного шара.