– Госпожа, я привел чужака, который желал видеть тебя. – Ее слуга склонился так низко, что почти растянулся на камнях.
Драконица повернулась и посмотрела на драконида своими пронзительными желтыми глазами. Глазами, кошачьи зрачки которых затем уставились на Хронорму.
Бронзовый дракон поспешил подобрать нужные слова и, запинаясь, произнес:
– Здра-здравствуйте, миледи. Спасибо, что…
– Это так-то ты проявляешь уважение к дочери Аспекта? – Ее голос звучал жестко, требовательно.
Юный бронзовый дракон пал ниц и опустил голову еще ниже.
– Простите меня. Спасибо, что согласились принять меня, леди Ониксия.
Черная драконица, похоже, осталась довольна.
– Можешь подняться и назваться.
– Меня зовут Хронорму. Я пришел к вам от имени бронзового рода и принес наилучшие пожелания от Вневременного. – Он поднялся, как и приказала хозяйка этого места, но заметил, что его ноги задрожали.
Ониксия даже не моргнула.
– Надеюсь, ты проделал такой путь не для того, чтобы передать мне пустые банальности, юный дракон. Говори, чего же ты ищешь.
У Хронорму пересохло во рту.
– Вашего совета, миледи, – негромко ответил он.
– Да неужели? – Ее поза изменилась, став чуть более расслабленной. Но от чего – от искреннего любопытства или же просто от недоумения, – юный дракон не мог понять. – Продолжай.
Хронорму набрал в грудь воздуха. Он приготовил длинное объяснение, перемежавшееся почтительными ремарками и шутками, но даже несмотря на видимую благосклонность Ониксии, он не хотел задерживаться в этих могильных пещерах слишком долго.
– Близится мой День Облика, и я не могу решить, какую личину выбрать. Я надеялся узнать, как вы пришли к своему выбору.
Несколько неловких секунд черная драконица молчала, а затем нарушила тишину вопросом:
– Зачем мы выбираем личину?
– Чтобы лучше ладить со смертными расами, – ответил бронзовый дракон. – Чтобы располагать их к себе и общаться с им подобными.
Ониксия фыркнула, и из ее ноздрей вырвалась струйка темного дыма.
– Я и не ожидала ничего другого от Ноздорму и его учеников. Нет, юный дракон. Мы выбираем ту личину, которая позволяет нам управлять ими.
Огромная темная драконица расправила свои крылья шире и поднялась на задние лапы. У Хронорму отвисла челюсть, когда Ониксия заполнила собой почти всю огромную пещеру. На миг она замерла в такой позе, а затем схлопнула крылья с такой силой, что к Хронорму устремилось облако пепла. Бронзовый дракон закашлялся, задыхаясь, и его глаза обожгла сажа. Когда он наконец сморгнул слезы, Ониксия более не была в драконьем облике, а приняла личину темноволосой женщины-человека в дорогих одеждах.
– Из всех смертных рас люди представляют для драконов самую большую угрозу, – сказала она. – Они не самые сильные и не самые умные, но им нет равных в упорстве. Однако, какими бы смышлеными они ни были, они остаются тщеславными созданиями, которых легко склонить к своей воле лестью. Я избрала тот облик, от которого их сердца бьются быстрее, и он позволяет мне брать от них все, что я только пожелаю. Услышь же мой мудрый совет, дитя: ты – дракон, охотник, у которого есть когти, чтобы рвать плоть, и клыки, чтобы убивать. Никакая личина этого не изменит. Равно как и другие твои способности, твой облик станет средством, с помощью которого ты сможешь взять все, что захочешь.
Хронорму почувствовал, как у него перехватило дыхание, словно от удара. Он не знал, что и сказать.
– Но я… не хочу, чтобы смертные видели меня таким.
Человеческие губы Ониксии сложились в тонкое подобие улыбки. Она приблизилась к Хронорму и, протянув руку, провела ею по бронзовой шее. Она заговорила медленно, вкрадчиво:
– Ты не можешь изменить свою природу, маленький дракон. Если останешься здесь, со мной, я научу тебя всему, что нужно знать о смертных. Под моим руководством ты выберешь свой идеальный облик и станешь величайшим драконом своего рода. Даже Вневременный однажды склонится перед тобою.
От ее жестоких слов у Хронорму все сжалось внутри, но он понял, что она всего лишь играется с ним. Он шагнул назад, отшатнувшись от ее приторного прикосновения.
– Ваше предложение весьма… щедрое, леди Ониксия. Думаю, я уже многому у вас научился. Но мне пора идти.
Женщина рассмеялась, и голос ее гремел, как голос драконицы, которая скрывалась за этой личиной.