На следующий день под вечер он опять взобрался на дерево, уже не надеясь на удачу, и тут – о чудо! – увидел в самой чаще огонёк.
Слез тогда принц с дерева и пошёл в ту сторону, где огонёк мерцал. Наконец, когда совсем стемнело, пришёл к воротам мрачного замка, к которому со всех сторон подступали кривые деревья.
Не по себе стало принцу, но он рассудил, что лучше уж попытать счастья в замке, чем провести ещё одну ночь под открытым небом, и постучал в ворота.
Ворота тут же распахнулись, и перед ним предстала девушка красоты несказанной.
– Кто ты, прекрасный юноша? – спросила она. – И почему бродишь по лесу ночью?
– Я сын короля. Отбился от своих друзей и заблудился в чаще. Три дня уже брожу я по лесу и устал так, что ноги меня больше не держат. Да и голод меня мучает всё сильнее и сильнее. Прошу тебя, красавица, сжалься надо мной! Накорми ужином да позволь переночевать в своём замке.
– Ах, милый принц! – воскликнула красавица. – Я бы сжалилась над тобой, но знаешь ли ты, чей это замок? Здесь живут мои родители – великаны-людоеды. И они непременно проглотят тебя живьём, как только вернутся.
– Не пугай меня, красавица. Для меня сейчас голод и холод страшнее всех великанов и людоедов на свете.
– Раз так, то заходи быстрее. Я накормлю тебя ужином, и ты тут же уйдёшь, потому что родители мои вернутся в то же мгновение, как пробьёт полночь.
– Прошу тебя, не гони меня прочь. Я лучше спрячусь где-нибудь и дождусь утра. Замок у тебя большой, авось меня и не найдут.
Сжалилась над принцем красавица, накормила его, напоила, а как дело подошло к полуночи, велела ему спрятаться под ушат.
И только принц спрятался, как распахнулись двери замка и вошли великаны-людоеды. Ростом они были с самое высокое дерево в лесу. Изо рта их торчали кабаньи клыки, а огромные жёлтые глаза непрестанно вращались. Сами же они были чернее сажи.
– О-го-го, дочка наша, красавица Жанетон, чуем мы, тут человеком пахнет! – хором взвыли великаны.
– Да что вы такое говорите, милые мои отец и мать, – отвечала им прекрасная Жанетон. – Хоть весь замок обыщите, никого тут нет и быть не может.
Кинулись великаны обыскивать замок, но так как они порядком устали с дороги, то быстро притомились и решили отправиться спать.
– Сейчас мы никого не нашли, но завтра весь замок перевернём. И лучше бы тебе нам было не врать. Потому как если ты соврала нам, прекрасная Жанетон, то мы не посмотрим, что ты наша дочь, – живьём проглотим.
Испугалась красавица Жанетон, но виду не подала. Дождалась она, когда родители её заснут крепким сном и храп их разнесётся по замку, взяла мешочек муки, замесила тесто да, уколов себе палец, капнула туда каплю крови. Потом из этого теста он испекла пирожок, который мог говорить её голосом, потихоньку прокралась в спальню родителей и взяла там волшебную палку да семимильные сапоги.
Покончив со всеми приготовлениями, она отправилась к ушату, где прятался принц, и сказала:
– Милый принц, бежим отсюда скорее! Родители мои как проснутся, так непременно тебя найдут. А вместе с тобой и меня съедят.
С этими словами надела она семимильные сапоги, схватила принца за руку, и умчались они из замка, да так быстро, что даже ветру их было не догнать.
Однако великаны были не только злыми, но ещё и очень хитрыми, а потому, не поверив дочери, они лишь притворились спящими.
– Эй, прекрасная Жанетон, иди-ка ты спать! – крикнули они посреди ночи.
– Уже иду, только косынку сниму, – отвечал им пирожок.
– Дома наша дочка, муженёк, – сказала тогда людоедка своему мужу, – а значит, и мы можем немного поспать.
Однако великаны были не только злыми, но ещё и очень хитрыми, а потому, не поверив дочери, они лишь притворились спящими.
– Эге-гей, красавица Жанетон, идёшь ли ты спать?
– Иду, только рубашку сниму, – отвечал ему меж тем пирожок.
Людоед успокоился и снова ненадолго заснул.
– Эгей, прекрасная Жанетон, идёшь ты спать наконец или нет?! – закричал великан, снова проснувшись.
– Иду, только юбку сниму, – отвечал ему пирожок.
С этим великан снова заснул, но проспал не более получаса.
– Эге-гей, красавица Жанетон, ляжешь ты наконец или нет?! – крикнул великан, когда опять проснулся.
– Иду, только косы расчешу, – отвечал ему пирожок.
И снова заснул людоед, но опять вскоре проснулся.
– Эй, красавица Жанетон, что же ты всё не ложишься?! – закричал он так, что деревья во дворе пригнулись.
– Иду, вот только башмачки сниму, – отвечал ему пирожок.