— Ты прав, Отважный, — отвечал барон, взволнованный более, чем ему хотелось бы показать, — я не стану тебя удерживать, но ты еще молод, мое дитя, тебе было бы лучше остаться еще год с нами.
— Мне шестнадцать лет, отец. Ты в этом возрасте уже сразился с одним из Роганов. Я не забыл, что наш герб — единорог, пронизывающий льва, а наш девиз «Вперед!» Я не хочу, чтобы у Керверов был повод краснеть за своего младшего члена семьи.
Ивон принял благословение отца, пожал руку братьям, обнял сестер, простился с рыдавшими вассалами и с легким сердцем отправился в дорогу.
Ничто не задерживало его на пути: река — он переправлялся вплавь, гора — он переходил ее, лес — он пробирался через него по солнцу. «Вперед, Керверы!»— восклицал он, когда встречал препятствие и смело преодолевал его.
Три года он странствовал по свету в поисках приключений то в роли победителя, то в роли побежденного, всегда веселый и смелый, как вдруг ему предложили идти походом на норвежских язычников. Побить неверных и покорить королевство было двойным удовольствием. Ивон выбрал себе двенадцать смелых товарищей, нанял небольшое судно и водрузил на главной мачте голубой флаг с единорогом и девизом Керверов.
Море было спокойным, ветер — благоприятным, ночи — ясными. Ивон, лежа на палубе, смотрел на звезды и искал ту, которая бросает свой мерцающий свет на отцовский замок. Вдруг судно наскочило на скалу, раздался страшный треск, мачты упали, как срубленные деревья, огромная волна обрушилась на палубу и снесла все, что было на ней.
— Вперед, Керверы! — воскликнул Ивон, как только показался на поверхности моря, и поплыл так спокойно, как будто купался во рву древнего замка.
К счастью, взошла луна. Ивон заметил на некотором расстоянии темное пятно среди серебристых волн — это была земля. Он достиг ее не без усилий и вышел, наконец, на берег. Промокнув до костей, выбившись из сил, он успокоился, помолился и заснул.
IIПроснувшись утром, Ивон попытался осмотреться, куда забросил его случай. Он заметил в отдалении здание величиной с собор, с окнами вышиною в пятьдесят футов. Он шел до него целый день и очутился, наконец, перед огромной дверью с таким тяжелым молотком, что рука человека не могла бы его поднять.
Ивон схватил большой камень и начал стучать.
— Войди, — сказал голос, звучащий, как рев быка. В то же мгновение дверь открылась, и маленький бретонец очутился лицом к лицу с великаном, ростом не менее сорока футов.
— Как звать тебя и что тебе здесь надо? — спросил великан, схватив нашего путешественника за ворот и подняв его с земли, чтобы лучше разглядеть.
— Меня зовут Отважным, и я ищу счастья, — отвечал Ивон, с вызывающим видом разглядывая великана.
— В таком случае, славный Отважный, твое счастье обеспечено, — насмешливо сказал великан. — Мне очень нужен слуга и я беру тебя в услужение. Ты вступишь тотчас же в свою должность. Теперь час, когда я выгоняю пасти свое стадо, ты же вычистишь хлев. Я не даю тебе другой работы, — прибавил он с усмешкой. — Ты видишь, я — добрый хозяин. Делай свое дело и не шатайся по дому, если дорожишь головой!
«Поистине, хозяин, работа не тяжелая», — подумал Ивон. — «У меня, слава богу, есть время вымести хлев. Чем бы заняться пока, чтобы разогнать скуку? Не осмотреть ли дом? Если мне запрещают заглянуть туда, значит, там есть на что посмотреть».
Он вошел в первую комнату. В ней стояла огромная печь с котлом, висевшим на крюке. Котел кипел, хотя в очаге не было видно огня.
— Это что такое? — сказал бретонец. — Тут какая-то тайна.
Он отрезал прядь своих волос, погрузил ее в котел и вынул. Прядь оказалась покрыта медью.
— О! — воскликнул он. — Вот так бульон, совершенно необыкновенный! Глотнешь его, так живо получишь медный желудок!
Он прошел в другую комнату, в ней тоже находился котел, подвешенный на крюке и кипевший без огня. Ивон погрузил в него другую прядь волос и вынул ее посеребренной.
«В доме Керверов,»— подумал он, — «бульон не так дорог, но, вероятно, вкуснее».
Затем он вошел в третью комнату. И здесь был котел, кипевший без огня. Ивон снова погрузил в него прядь волос и вынул ее позолоченной, сияющей, как солнечный луч.
— Славно! — воскликнул Ивон. — У нас в Бретани у стариков есть поговорка: чем дальше, тем хуже. Здесь же все наоборот: чем дальше, тем лучше. Что же я найду в четвертой комнате, уж не суп ли из бриллиантов?
Он открыл дверь и увидел нечто, прекраснее всех драгоценных камней. Это была девушка такой удивительной красоты, что при виде ее ослепленный Ивон опустился на колени.