— Где?
— Ну, около самого птичника! Ну вон же он, в шапке!
Лёня пригляделся:
— Да это же наше Пугало! Неужели не узнала?
— Лёня, это не Пугало. Это человек. Он руками шевелит!
— Руками! А есть у него руки-то? Пойдём к нему.
Лёня зашагал туда, где на высоком бугорке стояло Пугало. Аринка не знала, что делать. Идти к Пугалу страшно. Остаться одной — ещё страшней. Аринка бросилась догонять Лёню.
Да, это и в самом деле было Пугало. Аринка видела его днём — обыкновенная крестовина, на ней чей-то рваный пиджак, вместо головы — чья-то старая шапка. Его поставили сюда, чтобы пугать ворон.
Лёня и Аринка взбежали на бугор.
— Смотри, как здóрово! — сказал Лёня. — Самое правильное место для Пугала — отсюда всё кругом видно, и Пугало всем видно.
— Здравствуй, Пугало! — крикнула Аринка. — Я тебя больше не боюсь!
— Здравствуй, — проскрипело Пугало. — А меня никто не боится.
Лёня и Аринка переглянулись. Пугало-то их видит и слышит!
— Мы хотим около тебя посидеть, — сказал Лёня, — ничего?
— Очень буду радо, — ответило Пугало. — Мне так скучно одному! Особенно по ночам. Здесь лежит брёвнышко, садитесь.
Лёня и Аринка уселись.
— И почему это люди всегда оставляют Пугало в одиночестве? Ставили бы нас по два, по три. И вороны больше боялись бы, и нам не было бы так скучно. Днём-то ничего, днём работа. Глядишь, хищник какой появился, начнёшь пугать его — машешь рукавами изо всех сил. Только к рукавам они скоро привыкают. Вот если бы голос мне погромче, я бы крикнул! Или хотя бы две ноги — я бы побежал, прогнал, а на одной ноге куда?
— Да, правда, — сказала Аринка, — очень плохо на одной ноге!
— Вот и люди тоже, особенно взрослые, — чудные такие. Другой раз вижу что-нибудь неладное, скриплю-скриплю, они ничего не слышат. Вижу другой раз — слабую утку забивают, щиплют. Я скриплю: «Возьмите скорей, отсадите её, спасите, она пропадёт!» Не слышат. Или замечу — постилка сырая, опять скриплю: «Смените скорее постилку, заболеют утки, плохо им, погибнут они!» Не слышат. А как-то услышали меня, зоотехник услышал. И что же? «Это кто здесь расскрипелся? — говорит, да так сердито. — Это Пугало скрипит, что ли? Ему всё плохо? Оно всем недовольно? Сломать его да забросить!» И не поспоришь. Так вот помашешь рукавами да поскрипишь без толку. А ведь сердцевина-то болит!
— Ты очень хорошее, Пугало, — сказал Лёня, — жаль, что я раньше с тобой не поговорил.
— И вот поставили меня на самом высоком бугре. А мне отсюда всё видно. Лучше поставили бы меня куда-нибудь в ложбину. Стояло бы я там и не видело бы ничего. И сердцевина у меня не болела бы.
— Мы к тебе приходить будем, — сказала Аринка, — по вечерам. И тебе и нам будет весело!
— Очень хорошо! — нежно проскрипело Пугало. — Вечера сейчас звёздные. Вот, смотрите, Большая Медведица взошла. И Орион.
— Чего?! — удивились Лёня и Аринка. — О чём ты говоришь?
— О созвездиях я говорю. Большая Медведица — это созвездие, вот оно, в виде ковша. Из семи звёзд. А вот эти три звезды, яркие такие, белые звёзды, — это пояс Ориона. Тоже созвездие такое. А вон там — Марс.
— А какая это звезда — Марс? — спросил Лёня. — Ты нам её показать можешь?
— Могу. Вот она. Красноватая такая. Видите? Над лесом висит. Только это не звезда, а планета, — ответило Пугало.
— Как так — планета?
— Такая же, как Земля. Только поменьше.
— Ты путаешь что-то. Земля не светится. А Марс вон как светится!
— И Марс не светится. Это его Солнце освещает.
— Ой, Пугало, что ты говоришь! — засмеялась Аринка. — Откуда же Солнце? Ведь сейчас ночь и никакого Солнца на небе нет!
— У нас нет, — прервал ее Лёня, — а где-нибудь оно есть же? Оттуда и светит.
— А почему Марс красный? — спросила Аринка.
— Ну этого я не знаю, — ответило Пугало. — Я ведь только то говорю, что учёные люди говорят. А они говорят, на Марсе кто-то живёт, есть каналы там. И растения какие-то. А растения эти то голубыми становятся, то красными.
— Да откуда ты всё это знаешь? — спросил Лёня. — Стоишь здесь на птичнике, один…
— Хм!.. — усмехнулось Пугало. — Очень просто. Феня набила мне в шапку газет, чтобы шапка лучше держалась. Так что в голове у меня теперь полно всякого космоса. Когда запустили ракету на Марс, об этом люди много писали.
— А-а! — сказал Лёня. — Это здорово! Вот если бы мне набили в голову всяких задачников, всяких примеров! Тогда и уроки учить не надо бы!
— А мне бы стихов! — сказала Аринка. — А то велят учить стихи, а я их никак не запоминаю.