Против управляющего банком не нашлось достаточно веских улик, позволявших приговорить его к тюремному заключению. Однако суд постановил, что его банковские счета будут заморожены до тех пор, пока ревизоры не выяснят, какое именно участие он принимал в мошеннических операциях.
С Рут де Вери сияли обвинение в убийстве полковника Форсайта. Судья Уильяме признал, что женщина действовала в целях самозащиты. Обширные владения Форсайта также подлежали конфискации в пользу жертв мошенничества.
Между Кливом и Пабло возник спор: стоит ли предавать гласности родство Форсайта с Диллоном, чтобы последний мог унаследовать особняк в Биг-Тимбере. Услышав это, Диллон пришел в ярость и заявил, что скорее спалит особняк дотла, чем примет что-либо, принадлежавшее этому грязному подонку по имени Керби Гайд, или Франклин Кайл Форсайт, или как там еще он именовался.
Поскольку наследники Форсайта не были известны, судья постановил считать, что Рут де Вери состояла с полковником Форсайтом в гражданском браке и потому она должна унаследовать особняк. Поселиться в нем самой или устроить в нем школу для девочек — оставлялось на ее усмотрение. Сама Рут на судебном заседании не присутствовала, она лежала в постели: тяжкие побои, выпавшие на ее долю, перед тем как терпение ее лопнуло и она набросилась с ножом на своего мучителя, давали себя знать. Судья вызвался помочь миссис де Вери с оформлением наследства, когда она поправится.
Как только судебное заседание закончилось, все отправились в церковь, чтобы присутствовать на венчании Кристин и Бака. Кристин надела голубое муслиновое платье с кружевной отделкой по вороту и манжетам, которое специально приобрела для этого случая. Бак купил себе новую рубашку, галстук и брюки. Его смуглое лицо с резковатыми чертами отличалось особой, мужественной красотой. Улыбка не покидала его на протяжении всей церемонии, и он так крепко сжимал руку Кристин, что, когда пришло время надеть ей на палец золотое обручальное кольцо, купленное тем же утром, ее рука онемела.
Церемония окончилась, и молодые супруги вышли из церкви. На улице их ждала нарядная, украшенная лентами коляска, к задку которой был привязан Серый.
— Подарок Марка Ли, — с усмешкой сказал судья. Бак нахмурился, и Уильяме поспешил добавить: — Эта коляска пойдет с молотка, а деньги выплатят вашей жене в качестве компенсации за моральный ущерб. Так что садитесь и поезжайте домой с комфортом.
Бак помог Кристин сесть в коляску.
— Судья Уильяме, приезжайте к нам в гости, — улыбнулась ока. — Я вам очень признательна, благодаря вам на всех документах, касающихся ранчо «Аконит», будет значиться фамилия моего мужа. А вас, лейтенант, я хочу поблагодарить за то, что вчера толпа не причинила Баку вреда. И вам спасибо за помощь, Роза. Мистер Старк, Диллон, ждем вас к себе в гости.
— Но только не сейчас, — вставил Бак.
— До свидания, Бонни. Если Джиллн будет доставлять слишком много хлопот, отправь его на ранчо. Не давай спуску Густаву. А ты, Густав, смотри не вздумай возвращаться в Висконсин, не заглянув к нам.
— Я еще не уверен, вернусь ли туда вообще, сестренка. Здешние девушки гораздо красивее, чем наши. — Он с лукавой улыбкой покосился на Бонни.
Увидев улыбку на лице кузена, Кристин прослезилась. До недавнего времени Густав был для нее единственным близким человеком.
— Страшно представить, Гус: если бы ты меня не поддержал, я, может быть, так и не решилась бы приехать в Монтану! Я так тебя люблю, так люблю… но мужа я люблю сильнее.
— Разумеется. — Густав лихо заломил шляпу. — Видно, придется мне привыкать играть вторую скрипку. — Он обратился к Баку: — Вам пора в путь, а не то она будет болтать то об одном, то о другом до завтрашнего дня, — Густав поперхнулся и откашлялся, Прочищая горло.
— Ты всегда желанный гость на ранчо, Гус. И вы все — тоже. — Бак тронул поводья, и кобыла медленно тронулась с места. — Эге-гей, Лошадка, повеселее, я везу домой молодую жену!
Коляска отъехала от церкви, прокатилась по улице и покинула пределы города. Ни Бак, ни Кристин не проронили ни слова, пока, миновав лес, не оказались на открытом пространстве. Перед ними , раскинулось широкое пастбище.
— Я теперь миссис Бак Леннинг! — с гордостью воскликнула Кристин. И, словно пробуя свое новое имя па вкус, повторила: — Миссис Бак Леннинг.
Бак остановил коляску. Потом отпустил поводья, чтобы кобыла могла пощипать траву, растущую по сторонам дороги. Он повернулся к жене И раскрыл объятия, в которые Кристин с готовностью бросилась. Бак обнимал ее нежно и бережно, словно она была самым хрупким созданием на свете. Кристин погладила его по щеке, и Бак заворчал от удовольствия.
— Я так тобой горжусь, Бак! Мне ужасно повезло, что у меня такой муж, я самая счастливая женщина на свете! Он закрыл глаза и тихо прошептал:
— Кристин… — Его губы коснулись ее губ. — Я навсегда твой.
Неведомое прежде чувство, зародившееся в душе Бака в тот миг, когда он впервые увидел Кристин, спящую в его кресле, росло и крепло с каждым днем, с каждой неделей, и теперь целиком овладело им. Она такая честная, добрая, великодушная… И такая храбрая. Когда Кристин выступала перед судьей, Бака прямо-таки распирало от гордости.
Всемилостивый Боже, помоги мне не разочаровать ее!
Его поцелуй был нежным и сладким. Кристин мгновенно откликнулась, приоткрыв губы навстречу его губам.
Сердце Бака с такой силой ухало в груди, что было трудно дышать; любовь владела им безраздельно. Он зарылся лицом в ее серебристые волосы, чувствуя, как в нем нарастает желание.
Какое же это неземное блаженство — быть с Баком, таять в его объятиях и знать, что она принадлежит ему, а он — ей, знать, что они навсегда вместе… Пальцы Кристин перебирали непокорные волосы любимого, потом ласкали его шею, скулы, подбородок. Когда Бак наконец оторвался от ее губ, Кристин тихонько застонала и прильнула к нему, словно желая слиться с мужем воедино.
— Пожалуй, нам нужно поторопиться. Если мы продолжим целоваться таким манером, боюсь, я не выдержу и утащу тебя в лес…
— Я не возражаю…
Руки Бака крепче сомкнулись вокруг ее гибкого стана. Он покрывал поцелуями ее щеки, глаза, потом снова припал к ее трепещущим устам.
— Кажется, я никогда не смогу вами насытиться, миссис Леннинг.
— Очень на это надеюсь, мистер Леннинг.
Кристин обхватила его лицо ладонями, кокетливо улыбнулась и вдруг рассмеялась низким грудным смехом.
— Поехали домой. — Она легонько провела кончиком пальца по его губам.
— В ближайшие несколько месяцев мне не нужны никакие гости!
— Боюсь, тебе ужасно надоест разговаривать только со мной.
— Это невозможно, миссис Леннинг. К тому же у нас есть занятие поинтереснее, чем разговоры!
Когда Кристин улыбалась ему, как сейчас, и в глазах ее светилась любовь, Баку казалось, что ему принадлежит весь мир. Любовь затопила его душу, словно разлившаяся река. Как так случилось, что эта женщина — и только одна она — сумела сделать его таким неправдоподобно счастливым?
Он еще раз поцеловал ее. Потом взял поводья и стегнул лошадь.
Домой.
Сидя вплотную к мужу — плечо рядом с его плечом, рука на его бедре, — Кристин любовалась голубым куполом безоблачного неба.
«Дядя Ярби… папа, спасибо тебе за все. Если бы не ты, я никогда бы не встретила этого мужчину. Надеюсь, ты соединился со своей любимой Анной на небесах и так же счастлив, как я с моим любимым».