Катинка вспомнила изделия в чулане, и у неё задрожали губы.
- Мою бабушку тоже звали Каталиной, - прошептала она.
Но Геллен не выказал большого удивления, только опустил ещё ниже голову, отступив в тёмный угол комнаты, не освещённый пламенем Цветка.
- Верно... Этот дом показался мне чем-то знакомым, - сказал он, наконец. - Прожила ли она долгую, добрую жизнь? И за кого вышла замуж? Хоть я и не помню уже имён тех, кто жил здесь тогда...
- Долгую, это да, - вздохнула Катинка. - Бабушка умерла от старости, не очень давно. Да только замуж так и не вышла. Мама думала, это оттого, что её ведьмой считали, и глубоко презирала собственного бросившего её отца. Потому тоже не хотела ни с одним мужчиной близко сходиться, хотя была очень красивой, и её бы в невесты взяли, даже несмотря на "ведьму". Меня вот не берут.
- Как же вы-то тогда появились на свет? - в голосе Геллена она чувствовала грустную улыбку. Потом он запнулся. - Я и не знал... Может, и хорошо, что не знал. Говорил, что нам не следует...
И он совсем сгорбился в своём тёмном углу, так что даже яркое пламя Цветка перестало отсвечивать в его длинных рыжих волосах. Долго смотрела на него Катинка, вспоминая всё то, что было связано со слухами о появлении на свет её матери. Никому ни слова не сказала бабушка - ни жителям деревни, стыдившим её, ни собственной дочери, ни позже - внукам. Соседи думали, что ведьма Каталина, вдобавок ко всему, гулящая, мать была уверена, что она из жалости скрывает имя опозорившего её мужчины, она же жила в одиночестве, лишь только порою пела грустные песни про странника, бредущего во тьме. От неё и Катинка научилась петь.
- Мы очень поздно на свет появились, - подал голос Янеш. - Кто наш отец - и не знаем даже. Нынче вдвоём живём. Маме жизнь давно не в радость была, вот она и поскользнулась однажды... на обрыве... Говорила: во всём виновато бабушкино волшебство и пыталась выгнать его отовсюду, в том числе из себя самой, да только в обычных хлопотах счастья так и не обрела. А меня всегда в Волшебный лес тянуло, хоть теперь получается, что, и правда, незачем туда ходить.
Геллен вытащил из-под своей рубахи цепочку с медальоном в виде древесного листа, который окутывало уже знакомое Катинке серебристо-синее свечение.
- Ведьмой, говорите, называли её? - спросил он. - За это?
- Она простила, - сказала Катинка, прикрыв глаза. - Теперь я знаю.
Долго сидели все трое на полу, освещённые пламенем Волшебного цветка, обдумывая всё открывшееся им в ту ночь. А к рассвету устали от тяжких размышлений так, что заснули все вместе: Геллен посередине - и брат с сестрой по обе стороны, прижимаясь к нему. Дедушка ведь, получается... хоть на вид и старше не более чем на десять лет.
Обнимал их двоих Геллен и вспоминал ночи, проведённые на ковре из осенних листьев: уходил он в Лес весной, надеясь принести цветок к дню рождения Каталины, и не более восьми раз убыла и вновь прибыла луна за то время, что он находился там... Но он знал, что для него прошло гораздо больше времени, и новёхонький медальон его покрылся слоем густо-изумрудной патины, хоть и продолжал, как раньше, светить в темноте.
Много холодных ночей - или же дней, потому что они мало чем отличались друг от друга - провёл он, лежа на земле распростёртым навзничь и глядя в тусклое небо, на котором оставалось всё меньше и меньше солнца.
Прежде же чем Лес наполнился зимней лютой стужей, он сумел отыскать сначала Цветок, согревший его окоченевшее тело своим пламенем, а потом и дорогу обратно.
Наутро в деревне выпал первый снег, и утро выдалось удивительно ясное и солнечное, хотя и морозное. Нарядным белоснежным покрывалом казался первый подарок зимы на ярко-жёлтых листьях, устилавших землю.
Оказалось, что цветок, ярко светивший в темноте, грел точно так же, как пламя, хотя и не обжигал - и натопил он комнату так жарко, что выйти на улицу и вдохнуть утреннюю морозную свежесть было так же приятно, как после ароматной бани.
Долго гуляли Геллен, Янеш и Катинка, радуясь столь прекрасному солнечному дню после затяжных осенних ливней, и даже в снежки поиграли, хоть всем троим чудно было это делать.
А когда вернулись, пошла Катинка в чулан и достала оттуда самое красивое бабушкино изделие - хрупкий бронзовый цветок, украшенный самоцветными камнями. Как отыскала его, ведь прежде и в глаза не видела, не успев как следует рассмотреть все поделки? Верно, что-то внутри подсказало. Был он почти точной копией пламенного цветка, и синее сияние всё ещё окутывало его, прячась под грудой из старой рухляди, которой Каталина прикрыла своё лучшее творение.