Линда Конрад
Волшебный дар цыганки
Пролог
Запахи французской выпечки, вареного лангуста и ароматизированных настольных свечей наполняли воздух. Смеющиеся пары, гуляющие по широким тротуарам, бумажные фонарики и мерцающие огни — все это создавало праздничную атмосферу.
Но Пассионату Чагари общее веселье оставляло равнодушной. Сюда, во французский квартал, ее привело сегодня чувство долга: ей необходимо выполнить последнюю волю отца.
Она поплотнее закуталась в шаль, защищаясь от свежего декабрьского ветерка, и заглянула под стол, чтобы убедиться, что старинный сундучок незаметен для посторонних глаз.
Ее отец, могущественный цыганский барон, оставил этот ларец, полный волшебных даров, для молодых мужчин выдающегося семейства Стил. Для мужчин, которых барон никогда не встречал. Кроме того, он из могилы направлял действия Пассионаты, которая должна позаботиться, чтобы дары были переданы лично в руки и использованы по назначению.
И это она сделает с большой радостью. В конце концов, она тоже многим обязана покойной Люсиль Стил. Итак, потомки Люсиль очень скоро получат бесценные дары в награду за ее бесконечную доброту.
Глядя в окно и поглаживая свой хрустальный шар, Пассионата видела, как мимо кафе, тяжело опираясь на прогулочную трость, идет Николас Сковил, внучатый племянник Люсиль.
Высокий и красивый, Николас имел доброе сердце, но в настоящее время был слаб телом и душой. Пассионата знала, что сегодня у Николаса разболелось поврежденное колено, но то, что она задумала для него, излечит всю его боль — как телесную, так и душевную.
Та страсть, которую принесет ему дар цыганского барона, должна стать истинным избавлением этому молодому человеку, обремененному чувством долга и вины.
Улыбаясь, Пассионата мысленно направила его к дверям кафе.
Не обращая на старую цыганку никакого внимания, Николас рассеянно сел за ее столик.
— Я посижу здесь несколько минут, — наконец обратился он к ней. — У меня назначена встреча, и мне нужно где-то подождать. Только гадать мне не надо.
— Добро пожаловать, Николас Сковил, — пробормотала цыганка. — Я тебя ждала.
— Вы, должно быть, узнали меня по фотографиям из газет с похорон моей тети. — Он нахмурился. — Но не думайте, что сможете надуть меня, поскольку знаете мое имя. Мне просто необходимо где-то посидеть, ничего больше.
Она улыбнулась понимающей, лукавой улыбкой.
— Тебе нужно гораздо больше, мой юный друг. — Пассионата знала, что чуть позже он отправится на поиски личного тренера, который должен помочь ему разработать колено. Цыганка уже поместила нужного человека на его пути, и колеса судьбы завертелись. Но это будет лишь первый шаг на пути к его полному исцелению. — У меня есть кое-что, что поможет тебе. — Она сунула руку в сундучок под столом и вытащила из него книгу. — Это только одна часть наследия, оставленного потомкам Люсиль Стил. Мой отец велел передать это тебе в дар, потому что считал себя в долгу перед ней.
— Если вы что-то должны тете Люсиль, вам лучше связаться с ее поверенными.
— Это особый дар, предназначенный специально для тебя.
Она протянула ему книгу, и молодой человек автоматически взял ее. Затем взглянул повнимательнее на оригинальное издание «Сказок братьев Гримм» с изысканным, инкрустированным золотом и слоновой костью переплетом. Цыганка заметила на его лице восхищение и любопытство.
— Вы, должно быть, ошиблись, — произнес он, не отводя взгляда от книги. — Возможно, кто-нибудь в семье моей матери и коллекционирует первые издания, но это не я.
— Посмотри на титульный лист, Николас Сковил, там написано твое имя. Эта книга приведет тебя к твоей судьбе. Береги ее.
Пока Николас медленно открывал книгу, Пассионата поднялась и незаметно ушла. Когда он поднял глаза, в которых читался вопрос, то обнаружил, что сидит за столом один.
Но Пассионата не оставит его. Она будет наблюдать. Наблюдать и ждать, когда дар ее отца совершит чудо для Николаса Сковила.
Глава первая
Шесть месяцев спустя
Энни Райли вздохнула и отодвинула трубку от уха. Иметь дело с ее разгневанной мамочкой, Мэйв Мэри Маргарет О'Брайен Райли, даже по телефону было нелегко.
Но мать находилась сейчас в Южном Бостоне, более чем за тысячу миль отсюда, а Энни повзрослела и стала сильнее за последние шесть месяцев, которые провела вне дома. Она снова приложила трубку к уху и попыталась прервать нескончаемый поток полугэльских, полуанглийских слов, произносимых мягким, но решительным тоном.