Подняв повыше фонарь, она подошла к двери и осторожно потянула за ручку. Ржавые петли протестующе взвизгнули.
Женщина помедлила на пороге, обозревая внутренность склада. Неверный свет бросал яркие отблески на груду пустых ящиков и бочонков. На какое-то ужасное мгновение они показались ей бесчисленными могильными памятниками и надгробными камнями, хаотически разбросанными по заброшенному кладбищу.
«Уже поздно идти на попятную. Ты чересчур далеко зашла. Проделала долгий и трудный путь от мерзкой маленькой лавчонки. Скоро станешь одной из первых красавиц света».
Из дыры между двумя большими ящиками послышался треск. Она вздрогнула.
Крысы. Это, должно быть, всего лишь крысы, бегущие от света.
Сзади раздались шаги. Очередная волна ледяного страха накрыла ее с головой. Но она продолжала убеждать себя, что все в порядке. Он получил ее записку и пришел на встречу, следуя ее же инструкциям. Они завершат сделку, и на этом все. Настанет пора расправить крылья, чтобы лететь к ослепительным вершинам.
— Дорогая Селеста, — начал убийца мягким и нежным голосом сгорающего от страсти любовника, — я ждал вас.
И в этот момент она окончательно поняла, что ее мечтам не суждено сбыться. Кинжальный удар страха поразил ее. Она попыталась повернуться, лихорадочно обмахиваясь маленьким веером. Силилась сказать что-то, попробовать поторговаться за собственную жизнь. Предвидя нечто в этом роде, она не принесла с собой браслет: слишком велик был риск. Кроме того, это было единственной гарантией ее безопасности, пока она станет обговаривать новую цену.
Но все было бесполезно. Он уже накинул галстук ей на шею, чтобы заставить молчать. Ей так и не удалось воспользоваться своим! искусством. В последние мгновения, когда красная тьма обволокла ее мозг, она с ужасающей ясностью поняла, какую ошибку совершила. Она знала, что он может быть беспощадным. Понимала, что видит перед собой одержимого. Но до этой минуты не видела, что он безумен.
Когда все было кончено, он удовлетворенно оглядел дело рук своих. Подлое создание никогда больше не попытается выкидывать свои штучки ни с ним, ни с любым другим мужчиной.
Он поднял ее ридикюль, перевернул и высыпал на землю содержимое. Обычные дамские безделушки, которые можно найти в женской сумочке: платок, зеркальце, несколько монет на извозчика, которого она теперь не наймет. Но того, что он искал, не было.
И тут ему впервые стало не по себе. Неужели…
Он вернулся к трупу и обыскал складки и карманы плаща.
Ничего.
Что-то вроде паники закралось в душу. Но он решительно подавил все сомнения и наскоро обшарил тело.
Ничего.
Он задрал ей юбки, чтобы посмотреть, не спрятала ли она это между бедер.
Пусто.
Отчаявшись, он вскочил и поднял повыше фонарь, чтобы осветить пол. Может, Голубая Медуза упала во время ее предсмертных судорог?
Но несколько минут спустя он был вынужден признать страшную правду. Голубая Медуза пропала, И он убил единственную, кто мог сказать ему, где она спрятана.
Глава 8
— Миссис Чилтон, остались еще яйца с карри? — осведомился Тобиас, разворачивая принесенную с собой утреннюю газету. — Они превосходны!
— Сейчас принесу, сэр, — весело хмыкнула миссис Чилтон, направляясь к кухне.
— И еще один смородиновый бисквит, — добавил он. — Вы просто чудеса творите со смородиной!
— Я их много напекла, — заверила она. — Словно чувствовала, что вы сегодня придете.
Дверь за ней захлопнулась.
— В самом деле, — заметила Лавиния, поднимая глаза от своей газеты, — вот уже третий раз за эту неделю, как вы появляетесь прямо к завтраку. Ваши привычки становятся довольно предсказуемыми, сэр. До того, что по вас можно часы сверять!
— Я достиг возраста, в котором человек должен заботиться о своем здоровье. Недаром говорят, что режим и вкусный завтрак необходимы, если хочешь долго жить.
— Поэтому ты решил объединить оба этих жизненно важных принципа и проводить каждое утро в моей столовой?
— Этот прекрасный обычай дает мне возможность прогуляться: еще одна совершенно неоценимая для здоровья вещь.
— Сегодня ты вовсе не гулял и приехал сюда в кебе. Я тебя видела!
— Значит, следишь за мной? — Тобиас с довольным видом отложил газету. — Я нанял экипаж, потому что, если ты еще не успела заметить, прошлой ночью шел дождь и сегодня еще довольно сыро.
— О Господи!
Лавиния поспешно прикусила язык. Раздражение моментально сменилось сочувствием.
— Нога сильно болит?
— Ничего такого, чего не мог бы излечить сытный завтрак.
Тобиас отхлебнул кофе с видом человека, твердо решившего от души насладиться едой.
— Кстати, я уже упоминал, что ты похожа на морскую нимфу с солнечными отблесками в волосах, играющую в волнах южного моря?
Ответный взгляд Лавинии был способен заморозить чуть более нервного человека.
— По-моему, еще слишком рано для неудачных шуток, сэр.
Дверь снова открылась. В комнату поспешно вошла миссис Чилтон с блюдом яиц и двумя смородиновыми бисквитами.
— Пожалуйста, сэр, угощайтесь.
— Ах, миссис Чилтон, ваша стряпня — это именно то, в чем нуждается человек, чтобы подкрепиться перед началом трудного дня.
Откуда-то донесся стук дверного молотка. Лавиния нахмурилась.
— Возможно, один из друзей Эмелин. Миссис Чилтон, кто бы там ни был, передайте, что она пошла на прогулку с мистером Синклером.
— Хорошо, мадам.
Миссис Чилтон исчезла в коридоре, но когда входная дверь открылась, гостем оказался вовсе не один из поклонников Эмелин. Лавиния услышала низкий сочный голос Говарда Хадсона.
— Хадсон, — мрачно буркнул Тобиас. — Какого дьявола он делает здесь в столь несусветно ранний час?
— Должна напомнить, сэр, что и вы избрали для визита не совсем подходящее время.
Лавиния смяла салфетку и быстро поднялась.
— Прошу прощения. Пойду узнаю, что ему надо.
— Я с вами.
— В этом нет нужды.
Тобиас, словно не слыша, быстро вскочил. Судя по выражению глаз, он вовсе не собирался торчать здесь, пока она любезничает с Говардом!
— Поправьте, если ошибаюсь, — заметила она, выходя из комнаты, — но у меня сложилось впечатление, что вы не слишком симпатизируете доктору Хадсону.
— Этот человек — гипнотизер! Я не доверяю людям подобных профессий.
— Я тоже гипнотизер.
— Бывший, — возразил он, следуя за ней. — Ты уже забыла, что нашла себе новое занятие?
— Совершенно верно, и, насколько припоминаю, ты и его не особенно одобрял, верно?
— Но это совершенно другое дело!
Как раз в эту минуту она вошла в гостиную и, следовательно, спаслась от необходимости отвечать.
Говард, устало сгорбившись, мерил шагами комнату. Одежда его была измята. На этот раз он не потрудился завязать галстук изысканным узлом. Ботинки потеряли лоск.
И хотя он стоял спиной и Лавиния не видела его лица, с первого взгляда было ясно: случилось нечто ужасное.
— Говард! — Она подбежала к нему, остро ощущая присутствие Тобиаса за спиной. — Что? Что стряслось?
Говард обернулся и вобрал ее в себя своим непостижимым взглядом. Лавинии на миг показалось, будто она перенеслась на некий метафизический уровень. Воздух как бы сгустился. Грохот колес экипажа за окном показался приглушенным, словно доносился с большого расстояния.
Лавинии пришлось сделать над собой усилие, чтобы стряхнуть с себя непонятное оцепенение. Обычные шумы усилились, и тревожащее ощущение прошло. Взгляд Говарда снова показался нормальным.
Взглянув на Тобиаса, она заметила, что хотя тот пристально изучает Говарда, все же совершенно не заметил мгновенного и весьма любопытного изменения атмосферы. Лавиния подумала, что все это, возможно, всего лишь игра ее воображения.
— Селеста мертва, — выдавил Говард. — Позавчерашней ночью убита грабителем. По крайней мере мне так сказали. Он прижал пальцы к вискам.
— Все еще не могу поверить. Если бы я сам не видел ее тела вчера утром, когда власти пришли уведомить меня, ни за что бы…