Кажется, фортуна была к нему благосклонна, позволив ускользнуть от клыков зверя. Но он был на волосок от гибели. И не завидовал истинной добыче Марча.
Глава 21
Она не поддастся безумию, уже дурманившему рассудок. И боролась с ним всеми фибрами души, призывая на помощь весь накопленный опыт гипнотизера, практикующего целителя, который передали ей родители, учившие бороться с тьмой, угрожавшей окутать мозг.
Может, именно это и называется истерией?
Время шло. Сколько она тут просидела?
Лавиния не знала. Впрочем, может, это к лучшему. Считать секунды, минуты и часы — только себя мучить.
Она сидела на холодном каменном полу, сжимая в руках серебряный медальон и с величайшим трудом стараясь сосредоточиться, окружить себя хрупким барьером спокойствия, создать в самых дальних глубинах разума уголок мира и тишины. И когда цель была достигнута, заперлась в своей непрочной крепости, чтобы дать отдых натянутым нервам, закрыв воображаемую дверь. Не пуская к себе давящую, безжалостную ночь, старавшуюся уничтожить ее.
Единственное, что поддерживало Лавинию, что стало опорой ее внутреннего убежища, — твердая вера в спасение. Рано или поздно Тобиас явится освободить ее.
— Ад и проклятие, куда она девалась?
Тобиас ворвался в уютный кабинет Лавинии и, словно ястреб, оглядел комнату, не упуская ни малейшей детали.
— Она с ума сошла! Исчезнуть, не предупредив!
Энтони тронул его за плечо.
— Может, она пошла за покупками и задержалась?
Тобиас обернулся к миссис Чилтон, робко маячившей в коридоре.
— Миссис Лейк ходила сегодня в магазин?
— Не знаю, сэр, — вздохнула экономка. — Когда я пришла от рыбника, ее уже не было.
Тобиас подошел к столу и стал изучать бумаги, разбросанные по столешнице.
— Отныне я ввожу новые правила. В том случае, если мы ведем расследование, миссис Лейк не имеет права отлучаться из дома, не известив кого-то из домашних, куда идет и когда собирается вернуться.
— О Господи!
Миссис Чилтон с тоской наблюдала, как Тобиас роется на столе.
— Простите покорно, сэр, но я не думаю, что миссис Лейк подчинится вашим правилом. Она и так несколько раздражена всеми инструкциями и командами, которые здесь раздаются каждый Божий день.
— «Несколько раздражена»— это чистый пустяк по сравнению с тем, что я испытываю в этот момент.
Тобиас поднял одну из записок и поднес к глазам.
— Что это?
«Обеспечиваем полную секретность для тех клиентов, которых заботит сохранение тайны».
— По-моему, миссис Лейк все еще работает над объявлением, которое намеревается послать в газеты, — пояснила миссис Чилтон.
— Она собирается рекламировать свои услуги в газете? — заинтересовался Энтони. — Превосходная идея. Нам следовало бы самим об этом подумать, Тобиас. Весьма современный подход к бизнесу, верно?
— Я просил ее отказаться от этой мысли. Но она слишком упряма, чтобы прислушаться к доброму совету.
Взмахом руки Тобиас послал клочок бумаги в маленькую корзинку для мусора.
— Я предупреждал, какого рода клиентуру она привлечет подобными методами. Ей бы лучше… — начал он, но тут же осекся при виде скомканной бумажки, уже лежавшей в корзине.
— А это что? Хм-м…
Он сунул туда руку, вытащил смятую записку и тщательно разгладил.
— Что это? — полюбопытствовал Энтони, шагнув к столу.
— То, что профессионалы называют уликой, — пробормотал Тобиас. Миссис Чилтон с почтением воззрилась на него.
— Вы знаете, куда отправилась миссис Лейк сегодня днем?
— Подозреваю, что она ответила на призыв Эдмунда Тредлоу, но, поскольку ей не знакомы правила обычной вежливости, не позаботилась даже оставить записку и внятно объяснить, куда собралась.
Он небрежно отбросил бумажку. С Лавинией все в порядке. Ничего страшного. Всего лишь проклятые нервы разыгрались.
— Подумать только! Поступать так бездумно, жестоко, неосмотрительно! Вполне в ее духе! Такое поведение, несомненно, заслуживает самого сурового осуждения!
Миссис Чилтон неловко переминалась с ноги на ногу:
— Но, сэр, я все же обязана указать вам, что миссис Лейк привыкла уходить и возвращаться когда ей вздумается. Что ни говорите, а она здесь хозяйка и устанавливает в доме собственные правила. Не рекомендую вам командовать здесь по каждому поводу, как у вас вошло в привычку за последнее время.
— Позвольте с вами не согласиться, миссис Чилтон, — возразил Тобиас, подходя к двери. — Здесь необходимы новые строжайшие правила. Давно пора взять в руки все ваше так называемое хозяйство, Миссис Чилтон поспешно отступила в сторону.
— Куда вы, сэр?
— Найти миссис Лейк и уведомить ее о новых правилах.
Но открыв немного погодя дверь в лавку Тредлоу, Тобиас мгновенно забыл о суровых наставлениях, которые собирался прочесть Лавинии. Значит, причина дурного предчувствия, не дававшего ему покоя весь последний час, не просто в слабых нервах. Значит, он с самого начала был прав!
— Лавиния!
Он поднял принесенный с собой небольшой фонарь и долго смотрел, как свет играет на каменных и бронзовых статуях.
— Черт возьми, где ты скрываешься?
Но тьма не выдавала своих тайн.
Энтони остановился посреди захламленного переднего помещения и, недоуменно хмурясь, огляделся.
— Должно быть, Тредлоу закрылся на ночь. Странно только, что забыл запереть дверь. Как это вдруг владелец лавки и не заботится о сохранности товара!
— Да уж, — мрачно согласился Тобиас.
— Может, она ушла до нашего появления? — предположил Энтони. — И мы просто разминулись по пути сюда? Должно быть, спокойно пьет чай у себя в гостиной.
— Нет.
Он сам не знал, почему так уверен в том, что Лавиния никуда не делась отсюда. Ощущение чего-то неладного росло с каждой секундой.
Тобиас зашел за прилавок, намереваясь подняться наверх, но помедлил перед тяжелой шторой, разделявшей переднее и заднее помещения лавки. Откинув край толстой драпировки, он снова поднял фонарь и осветил лабиринт ящиков, коробок, сундуков и шкафчиков.
— Лавиния!
Ответом ему была ужасающая тишина. И вдруг откуда-то из глубины захламленной комнаты послышался приглушенный стук. Тобиас прислушался, но не смог определить, откуда идет шум.
— Муки адовы!
Тобиас устремился вперед, пробираясь через нагромождения вещей.
— Она где-то здесь. На столе стоят свечи. Возьми одну и обыщи дальнюю сторону комнаты. Я займусь этой стеной.
Энтони подхватил свечку, зажег и выбрал ближайший проход между ящиками.
По складу вновь пронеслись тяжелые удары.
— Я здесь, Лавиния! — крикнул Тобиас, огибая стадо кентавров. — Продолжай стучать, черт возьми!
Он обогнул уродливую статую Персея с отрубленной головой Медузы в руке и увидел старую дубовую, окованную железом дверь. Должно быть, что-то вроде кладовой.
Очередной град ударов обрушился на тяжелые деревянные панели.
— Я нашел ее! — крикнул Тобиас и, почти швырнув фонарь на груду разбитых горшков, валявшихся на треснувшем каменном алтаре, стал изучать замок.
— Выпусти меня отсюда! — завопила Лавиния.
— Не знаешь, где ключ?
— Нет.
Энтони разметал скопление ваз и остановился перед дверью.
— Заперто?
— Разумеется.
Тобиас сунул руку в карман пальто и вытащил связку отмычек, которые всегда носил с собой во время очередного расследования.
— Вряд ли она сидела бы здесь, не будь дверь заперта, — резко бросил он.
Энтони поднял брови, но не подумал огрызнуться. Наоборот, по-прежнему мягко заметил:
— Интересно, каким образом она там оказалась?
— Прекрасный вопрос! — буркнул Тобиас, принимаясь работать отмычками. Железный замок, хотя и солидный на вид, оказался старомодным и весьма несложным, и Тобиас сунул отмычку в скважину.
— Именно его я и собираюсь задать при первой возможности.
Еще минута — и замок поддался. Тяжелая дверь отворилась со скрипом, словно исходившим из могильных глубин.
— Тобиас!
Из мрака вылетела Лавиния и бросилась ему на шею. Тобиас подхватил ее на руки и крепко прижал к груди. Она спрятала лицо в лацканах его пальто, и он ощутил, как она дрожит.