— Ты жива? Здорова? Отвечай же! Все в порядке?
— Да, — пробормотала она. — Я знала, что ты придешь! Знала!
Энтони с мрачным видом сунул голову в каморку.
— Должно быть, вам пришлось пережить ужасные минуты, миссис Лейк.
Лавиния промолчала. Но Тобиас чувствовал, как она по-прежнему трясется в ознобе, и продолжал гладить ее по спине, одновременно заглядывая в комнатку. Похоже на поставленный на попа гроб!
Гнев терзал его, требуя выхода.
— Что случилось? — спросил он. — Кто посадил тебя сюда?
— Когда я пришла, здесь кто-то был. Обыскивал комнаты наверху. Я спряталась сюда, пока он спускался по лестнице. Он меня увидел. Запер дверь. Ой!
Она вдруг оцепенела, охнула и слегка отодвинулась от него.
— Господи Боже, мистер Тредлоу!
— А что с ним?
Сжав плечи Тобиаса, она вытянулась и заглянула через его плечо.
— Я видела пятна крови на полу. По-моему, незнакомец убил его и спрятал тело в саркофаге. Бедный мистер Тредлоу! Это я во всем виновата! Не стоило просить его помочь в расследовании. Невозможно вынести…
— Ш-ш…
Он бережно поставил ее на ноги.
— Давай посмотрим, с чем придется иметь дело, прежде чем упрекать себя и рвать волосы на голове. Покажи мне кровь.
Он поднял фонарь и проводил Лавинию к фигуре Персея с головой Медузы.
— Вот! — показала она. — Видишь? Они ведут прямо к саркофагу.
Тобиас осмотрел каменный гроб.
— К счастью, он довольно прост и не украшен тяжелой резьбой. Мы без труда поднимем крышку. Во всяком случае, тот, кто умудрился запихать туда Тредлоу, сделал это в одиночку.
— Я тебе помогу, — вызвался Энтони.
Они вместе принялись за работу. Их совместными усилиями камень легко отошел в сторону. Тобиас подумал, что и одному человеку задача по плечу при условии, что крышка лежала поперек гроба.
Противный скрип камня о камень резал ухо. Уголком глаза он заметил, как Лавиния поморщилась, однако не ушла, не отвернулась и даже не закрыла глаза, в ожидании того, что сейчас обнаружится. Что ж, это вполне в ее духе. За все время их знакомства он никогда не видел, чтобы она отступала. Самые неприятные, а иногда и страшные вещи ее не пугали. Кое-кто мог бы сказать, что она напрочь лишена деликатной чувствительности, которую общество считало обязательной для истинной леди. Но Тобиас знал правду. Лавиния слишком походила на него во всем, что касалось проблем и трудностей. И встречала их лицом к лицу.
Каменная крышка снова заскрежетала и наконец сдвинулась, открывая темную внутренность саркофага.
Человек лежал лицом вниз. Маленький. Съежившийся. Неподвижный. Словно какой-то великан небрежно швырнул его в саркофаг.
Свет упал на седые волосы в запекшейся крови. Куртка тоже была в темных пятнах. На дне натекла маленькая лужица.
Тобиас нагнулся, чтобы нащупать пульс.
— Бедный мистер Тредлоу, — вздохнула Лавиния, подступая ближе. — Создатель милосердный! Этого я и боялась. Негодяй убил его! И все потому, что я просила держать меня в курсе дел.
Энтони передернуло. Тошнота подступила к горлу, и он поспешно сглотнул горький ком.
— Должно быть, ударил его по затылку и сунул сюда, чтобы скрыть труп.
— И это ему почти удалось, — прошептала Лавиния. — Могло пройти несколько недель, а то и месяцев, прежде чем труп обнаружили бы. Да не получи я записку, мне в голову не пришло бы искать его здесь. Ах, приди я раньше, все…
— Довольно! — перебил Тобиас, отняв пальцы от шеи жертвы. — Так или иначе, а записку ты получила.
Он схватился за край крышки и толкнул ее к стене.
— С точки зрения Тредлоу, даже лучше, что ты явилась именно в это время и ни секундой раньше.
— Это еще почему? — удивился Энтони.
— Потому что он пока жив.
Глава 22
К вечеру того же дня Тобиас вошел в гостиную, принося с собой дыхание тумана и ночи. Остановился у дивана и внимательно оглядел Лавинию.
Она лежала на груде подушек с оборками, укутанная с головы до ног теплыми одеялами, принесенными Эмелин. Рядом на столике стоял чайник горячего и очень крепкого чаю, заваренного миссис Чилтон.
Лавиния слабо улыбнулась Тобиасу.
— Как она? — обратился он к Эмелин.
Та подняла глаза от чашки.
— Думаю, немного лучше. Однако нервы все еще расстроены. Видите ли, Лавиния не выносит замкнутых пространств. Ей сразу становится плохо. А ведь она пробыла в этой ужасной крохотной каморке бог знает сколько времени.
— Знаю.
Тобиас снова обратил взор на Лавинию.
— Но она скоро поправится, верно?
— Конечно, — заверила Эмелин. — Сейчас она нуждается только в покое и не в состоянии выносить новые потрясения.
— Что с мистером Тредлоу? — тихо спросила Лавиния.
— Уитби за ним ухаживает, — сообщил Тобиас. — И останется на ночь у его постели. Говорит, что Тредлоу, вне всякого сомнения, выкарабкается, но удар по голове может иметь непредсказуемые последствия. Тредлоу может частично потерять память и не вспомнить, что случилось до его встречи с незнакомцем.
Лавиния кивнула и устало закрыла глаза.
— Иными словами, даже если мы сумеем его допросить, все равно не узнаем ничего полезного.
— Остается надеяться, что он вспомнит, почему послал записку, — заметил Тобиас.
— Да.
Она снова очень медленно подняла ресницы.
— Что же, побеспокоимся об этом завтра. Сегодня нам все равно ничего не предпринять. Не могу выразить, как благодарна вам за спасение.
— Уверены, что с вами все в порядке, Лавиния? — еще раз спросил он.
— Разумеется, — заверила она, откидываясь на подушки и снова опуская веки. — Но должна признать, что очень слаба и потрясена больше, чем сознавала вначале. Может, стоит попросить миссис Чилтон приготовить ароматический уксус.
— Я приду к завтраку проведать вас, — пообещал Тобиас.
— Хорошо, — пробормотала она.
Тобиас нерешительно замялся, и Лавиния поняла, что уходить ему не хочется.
— Позаботьтесь, чтобы она хорошо выспалась, — велел он.
— Обязательно, — пообещала Эмелин.
— Вот и прекрасно, — буркнул он, все еще не решаясь уйти. — Доброй вам ночи.
— Доброй ночи, сэр.
— Спокойной ночи, — повторила Лавиния, не открывая глаз.
Тобиас направился к порогу, вышел в переднюю и что-то тихо сказал миссис Чилтон. Входная дверь открылась и закрылась.
Лавиния облегченно вздохнула, открыла глаза, отшвырнула тяжелые одеяла и спустила ноги с дивана.
— Клянусь, я уже боялась, что он никогда не уйдет! Где херес, который я пила перед его появлением?
— Я спрятала рюмку сюда.
Эмелин подошла к каминной доске и подняла крышку декоративной урны, стоявшей на дальнем конце. Внутри мирно покоилась рюмка с хересом, которую Лавиния велела спрятать несколько минут назад, когда увидела поднимавшегося на крыльцо Тобиаса.
— Спасибо, — выдохнула Лавиния, сделав большой глоток и подождав, пока спиртное согреет ее. — Похоже, я сумела все сделать как надо.
— Ты великая актриса! — восхитилась Эмелин.
— Я тоже так думаю. Должна сказать, что благодарна мистеру Марчу. Он неоценим в трудные минуты, и я была невероятно счастлива видеть его, когда он открыл дверь чертовой кладовки.
— Еще бы! — хмыкнула Эмелин.
— Но к сожалению, он не может удержаться от того, чтобы не прочитать чрезвычайно занудную лекцию, когда самые драматические моменты миновали. Так и знала, что он вернется посмотреть, в состоянии ли я выдержать очередную нотацию.
— Похоже, ты права. Но к счастью, он поверил, что ты слишком ослабла, чтобы выдержать очередную оживленную дискуссию.
— Не удивлюсь, узнав, что он составил для меня новый список правил.
— Как вы догадались, мадам? — осведомился Тобиас с порога.
— Тобиас!
Лавиния, от растерянности едва не расплескав херес, быстро обернулась. Тобиас стоял в дверях со сложенными на груди руками, прислонившись к косяку, и хладнокровно рассматривал открывшуюся перед ним сцену.
— Как оказалось, я взял на себя труд составить такой список. Думаю, что он придется очень кстати. Счастлив видеть, что вы так быстро оправились. Значит, не стоит ждать утра. Мы можем изучить правила сегодня же вечером.