. . .
Больные гипофизарной карликовостью при наличии заместительной терапии обычно живут долго. Регулярное направленное лечение приводит к стимуляции физического развития, способствует нормализации обменных процессов, повышению общего тонуса, исчезновению или профилактике ранней старообразности внешнего облика.
Оказалось, что и с этим можно жить. Если очень постараться. Причину Глашиной карликовости установить так и не удалось: генетическая она или вызвана перенесённым в младенчестве менингитом, – врачи ответить не смогли. Да это и не самое главное, неизлечимая гидроцефалия представляет гораздо большую опасность для жизни.
Поняв, что больше не вырастет совсем, Глафира, конечно, расстроилась, но переживала недолго, поскольку это по крайней мере не больно. Жизнелюбию этой девочки можно только подивиться. И порадоваться. В Глашиной школе были детки и посерьёзнее покалеченные, так что её там никто не дразнил. А во дворе года через два окрестили Малышкой. Прозвище необидное.
Половое созревание, конечно же, в срок не наступило. Когда её сверстницы превращались из девочек в девушек, Глафира продолжала оставаться ребёнком. Но умненькая Глаша уже всё про это знала, много читала и пользовалась интернетом. И верила, что новые лекарства помогут и ей когда-нибудь повзрослеть.
Когда Глаше исполнилось тринадцать, в семье произошло грандиозное и счастливое событие. Событию этому предшествовали девять месяцев, когда у Галины неуклонно увеличивался живот, храня в себе до поры новую растущую жизнь. Родился мальчик, и у Глаши появился брат.
Глафира была так счастлива, на маленького наглядеться не могла и во всём старалась помогать маме. Ни о какой ревности и речи не шло – большая уже. Мальчика назвали Евгением, и Глаше казалось, что это самое красивое на свете сочетание – Евгений Валерьевич.
Жизнь потекла по новым законам, подчиняя всех режиму дня малыша. Для любых родителей это норма, а для Глафиры оказалось ещё и стимулом воспрянуть духом, вживаясь в новую для неё роль старшей сестры. У трёх заботливых нянек малыш рос крепким и здоровым, ничем таким особенным, слава Богу, не болел.
Когда Жене исполнилось три годика, а Глаше шестнадцать, ей снова потребовалась операция. На этот раз причина была не в росте, который остановился ещё в девять лет, а в том, что ухудшилось самочувствие. Как выяснилось, шунт перестал в полной мере выполнять свою функцию, плохо отводил жидкость, и она вновь стала скапливаться в черепной коробке, что крайне опасно. Шунт надо было срочно менять.
Галина с лёгким сердцем оставила трёхлетнего сына на папу и отправилась с Глашей в больницу уже в областной центр. Все дни после операции она, как обычно, не отходила от постели дочери, молясь о том, чтобы этот шунт продержался подольше.
Выписавшись, Глаша продолжала учиться дистанционно, но от программы отставала, уж очень слаба была физически долгое время после операции. На это мудрые родители сразу ей сказали: «Не переживай, спешить тебе некуда, закончишь школу чуть позже, когда силы будут». И она решила не расстраиваться. Часами, сидя на полу, они играли с братом в железную дорогу или собирали пазлы и конструкторы.
Прошёл год, Глафира окрепла и стала сопровождать маму с братом на детскую площадку, а значит, больше бывать на воздухе. Вернулась она и к полноценной учёбе. И на фоне этой почти идиллической картины Галина вдруг обнаружила, что снова беременна. Муж воспринял известие с великой радостью, а Галя сомневалась.
«Значит, так, – рассуждала она, – когда малыш родится, Женьке будет пять, а Глаше восемнадцать. И всё по новой! Господи, где силы взять?».
– Не бойся, любимая, – сказал Валерий, – ты же знаешь: мы справимся вместе.
Малыш родился в положенный срок. Это снова был мальчик, и его назвали Алексеем. А дальше…
Но вернёмся на время в покои ЦКБ, где сама Глаша рассказывает профессору Тихомирову о своей жизни.
– Когда мне было восемнадцать лет, папа Валера умер. Я не могла этого перенести, и у меня случился стресс. Два года я не могла никого видеть, не могла ничего делать, не хотела смотреть на белый свет и сидела одна в своей комнате.
Алёша оказался на редкость спокойным младенцем, так что в своих хлопотах Галина вполне успевала и о муже заботиться – к приходу Валерия с работы ужин всегда был готов. А он по вечерам забирал из детского сада старшего сына Женю и подолгу с ним общался, давая Галине возможность передохнуть, ибо Женька всех дёргал, требуя к себе внимания. Глафира прекрасно научилась гладить папины рубашки и каждое утро перед работой вручала отцу собственноручно выглаженную сорочку.