– Ой, как! – только и смог прорычать медведь, – кто же так неосторожно ходит? Смерть моя, неужто ты пришла?
– Я, это! Настей меня зовут. Собирали мы ягоды и грибы в лесу, я и заблудилась.
– А что же ты Настя в чужие берлоги прыгаешь? Был бы я моложе да не болел, так слопал бы тебя с удовольствием, – тихо говорил медведь.
– А почему ты медведь такой большой, а смерти дожидаешься? – спросила девочка.
– Болею я, – ответил ей мишка, – сил совсем нет, – старый стал.
– Поболеть можно, а вот смерть свою ждать нельзя. Ещё успеет она с тобой познакомиться. Ты согрей меня, дядя медведь, чтобы ночью я не замёрзла, а я тебя вылечу. Помогу тебе силу набрать. И смерть прогоним. Рано тебе, медведь умирать.
– Неужто сумеешь? Такая маленькая и смелая?
Обнял мишка девочку. Так в тепле и заснули. Утром проснулся медведь от вкусного ягодного аромата. Это Настя выбралась из берлоги, нарвала большие листья лопуха. На одном выложила грибы, на другом ягоды. Корзинку свою обложила изнутри большими листьями лопуха, да принесла больному медведю чистой воды родниковой.
Напился свежей водицы медведь, наелся. Глаза у него заблестели, заплакал он от заботы такой. А Настя не унимается.
– Вставай, дядя медведь, выбирайся из своей развалюхи. Будем берлогу твою в порядок приводить.
– Да куда уж мне! Сил нет никаких, пусть уж лучше смерть меня забирает.
Но только Настенька не из тех была, кто быстро сдаётся. Пристыдила она косолапого.
– Не уйду, пока тебя не вылечу! Не оставлю, пока смерть не забудешь!
И занялась девочка работой. Давай берлогу вычищать, что не по её силам,
так медведя зовёт на помощь.
– Дядя медведь, помоги-ка, ветка большая, мне не по силам поднять её.
К вечеру устали оба, но в берлоге порядок навели. С лап валился старый медведь,
но в чистой берлоге радостно ему стало.
– Настя, хорошо – то как, и умирать не хочется! Ух, и заживу я теперь!
Только уставшие медведь и Настя спать собрались, как стук послышался. Это Смерть постучала к медведю. Услышала она от сорок сплетниц лесных, что не хочет медведь больше её ждать. Решил ещё пожить. Внучка, у него названная появилась, потому и интересно стало ему жить. Спохватилась Смерть, чуть косу свою не выронила, понеслась к берлоге медведя.
– Ты звал меня, я и пришла!
Испугался медведь, не знает, что и сказать старухе с косой. А она торопит его.
– Хватит, засиделся здесь, собирайся быстрее в моё царство! Некогда мне тебя
уговаривать. А ты не пойдёшь, так внучку твою с собой заберу, всё равно она у тебя в
берлоге пропадёт, без отца и матери!
Как услышал такие речи медведь, так откуда силы у него нашлись. Встал во весь
свой рост, как зарычит, как лапами затопает, словно годы молодые вспомнил. От испуга за подругу свою маленькую сила у него появилась.
– Уходи от моей берлоги, а Настю тебе не отдам!
– Отдашь, отдашь! Скоро холода наступят, она сама ко мне запросится!
Еле выпроводил добрый мишка старуху Смерть. Только недалеко она от
берлоги ушла. Спряталась за кустами и ждать стала, когда Настенька проситься к ней
будет. А Настенька пока грибы, да ягоды собирала, под дождь холодный попала. Еле дошла до берлоги. Как увидел её медведь, так и заревел с горя.
– Заболела моя Настенька! Не отдам тебя злой старухе! Завтра пойдём дорогу к
дому твоему искать. Лучше умереть в дороге на пути домой, чем отдать тебя Смерти,
сидя в берлоге и ничего не делая.
Засобирался мишка в дорогу. Нашёл у себя мешок старый, починил его, как мог. Куда все его хвори делись! Сам удивлялся. Видно хорошие хлопоты сил
прибавляют. Напоил в дорогу больную Настеньку клюквенным соком. Положил в
мешок сухой мох, чтобы девочке в дороге было тепло, да мягко, а следом и её туда уложил. Перекинул мешок с девочкой за спину, и пустились они в путь. Долго плутал медведь по лесу. А лес большой, тропок много. Какая из них нужная? Какая тропа ведёт в Настину деревню к матушке да батюшке? А Насте всё хуже становится. Жар у неё. Идёт и плачет медведь. А за ним Смерть следом. От кустика к кустику перебегает, прячется и хихикает.
– Скоро девчонка мне достанется! Скоро мой час наступит!
Устал медведь. Остановился у дерева передохнуть. Прислонил мешок с Настей к дереву, а сам рядом сел, плачет, слёзы горькие льёт.
– Как же так? Горе, какое! Помогла мне девочка маленькая, а я такой большой, а помочь ей ничем не могу.
А смерть уже выглядывает из-за кусточка, всё норовит Настю с собой утащить. Руки потирает от радости, что девочке хуже.