Уже подходя к концу своего повествования, Нестеров вдруг подумал о том, что он и сам, в сущности, никогда еще не располагал известный ему материал в такой строгой последовательности. Теперь-то он знал — сила его убежденности захватила всех слушателей. И верно, когда он умолк, в комнате долго длилось молчание. Затем Бушуев спросил:
— Ну, как ваше мнение, товарищи? У кого есть возражения против предложенного Нестеровым ориентировочного района поисков?
Возражать никто не хотел.
Да и трудно было возразить против этих доводов, изложенных с таким проникновением вглубь, что казалось, будто перед слушателями проходили все эти хитники[2], находившие алмазы, скупщики, овладевавшие затем камнями, дворянские наследники, скупавшие их по дорогой цене, ростовщики, к которым в конце концов попадали камни. Кровь была на следу каждого камня, и все следы вели к небольшой уральской реке Ним.
Алмазники смотрели на Нестерова с восхищением: он показал, как надо искать следы и отстаивать свою правоту. И генерал предложил поставить вопрос на голосование.
Дальнейшее последовало быстро. Предложение Нестерова утвердили. Начальник отдела кадров посоветовал во избежание параллелизма, а вернее всего, для того чтобы не ущемлять самолюбие Палехова, который после ухода Нестерова возглавлял экспедицию, ввести Нестерова в эту экспедицию на правах начальника особого отряда. Людей Нестеров должен был подобрать сам из состава экспедиции и из местных «горщиков», знакомых с камнем с детства. Бушуев предложил поручить экспедиции Палехова поиск шеелита и разведку на нефть. Не стоило снимать хорошо вооруженную, сработавшуюся экспедицию из малоисследованного района, где с давних пор наблюдались такие необходимые для войны минералы, как шеелит — руда вольфрама, как выходы нефти. Перелистывая отчеты Палехова, Бушуев несколько раз брюзгливо проворчал, что экспедиция работает плохо, словно никакой войны и нет!
Нестерову стало обидно за Варю. Ой знал, что ей нелегко в тылу. За эти дни он уже насмотрелся на пятнадцати-семнадцатилетних мальчишек и девчонок, бегущих по утрам на заводы, чтобы делать работу взрослых, видел очереди за хлебом, сам ел хлеб, выпеченный пополам с картошкой и чуть ли не с примесью целлюлозы… Временами казалось, что в тылу больше не осталось мужчин, а если они и встречались, так только одетые в форму, да разве еще раненые, бродившие возле своих госпиталей, ожидающие выздоровления, чтобы снова вернуться на фронт…
Да, Варе, наверно, нелегко! Но если уж Сергей возвращается туда, он примет всю ее ношу на свои плечи, он согласен и ее-то нести на руках до самого конца страдного пути. Конечно, не очень приятно переходить в подчинение к Палехову. Но относительная самостоятельность, которую обещает начальник отдела кадров, вполне устраивает Нестерова, а там будет видно! Может, он сумеет помочь и Палехову. В экспедиции есть деятельные люди: Головлев, Евлахов, Суслов, та же Варя. Может, им только и не хватает легкого толчка извне? Вот он и подтолкнет их. Нельзя, чтобы такой мощный отряд, как Красногорская экспедиция, простаивал по чьей бы то ни было вине. Самое главное, как сказал Бушуев, искать и находить!
Пока он раздумывал о своем, совещание утвердило и план поисков на Саянах. Туда направляли сразу несколько отрядов. Нестеров усмотрел в этом, кроме желания как можно шире провести поиск, некоторый намек со стороны главного геолога: убедить-то, мол, ты меня убедил, но только я считаю, что все-таки Урал алмазами беден! И Сергею страстно захотелось обогнать в поисках Саянскую экспедицию…