— Вы знаете своего врага. Вы неоднократно встречались с ним на поле боя, и он всегда опрокидывал вас наземь.
Глаза Шадамера метали молнии. От его недавней веселости не осталось и следа.
— Подумайте о ваших спутниках, — сказал Сильвит, оглядываясь на спускавшихся к реке Владык. — Несомненно, они постараются сделать все, чтобы защитить вас от превратностей Старого Виннингэля, но это может дорого им обойтись. И их миссии — тоже.
— Я не хочу, чтобы они тратили на меня силы, — резко сказал Шадамер. — Мне не требуется их помощь.
— Если вы готовы сражаться, противник ждет вас, — улыбнулся Сильвит.
— Убирайся-ка ты в Пустоту! — крикнул ему барон.
Он выбил из рук эльфа посох и покинул пещеру.
ГЛАВА 2
Выбравшись из пещеры, Шадамер не пошел на берег. Он стал карабкаться вверх, перелезая через валуны. Барон поднимался все выше по склону отвесного ущелья, через которое протекала Сумрачная Речка.
— Барон — хороший человек, и у него доброе сердце, — сказала Дамра, обращаясь к Сильвиту.
Они вдвоем следили за упрямо лезущим вверх Шадамером.
— Однажды я упрекнула его за отказ стать Владыкой. Тогда я посчитала, что он струсил или, быть может, решил над нами посмеяться. Но, узнав барона поближе, я понимаю его доводы.
— Он сам не понимает собственных доводов, — возразил Сильвит, не отрывая глаз от одинокой фигурки среди камней. — В мире не так-то много тех, у кого доброе сердце. Я не допущу, чтобы он погиб из-за своей беспечности.
— Вы всерьез считаете, что он пострадает? — спросила Дамра.
— Я в этом уверен, Дамра из Дома Гвайноков, — ответил Сильвит.
— Я слышала множество домыслов об опасностях Старого Виннингэля. Но домыслы есть домыслы. А вы там бывали?
— Бывал, — ответил Сильвит.
— И остались живы, — заметила Дамра. — А вы ведь тоже не являетесь Владыкой.
— Я остался жив, потому что знаю их, — тихо произнес Сильвит. — И они знают меня.
— Кто «они»?
— Мертвые, — ответил старый эльф.
Дамра испуганно взглянула на него.
— Вы знакомы с магией Пустоты?
— В развалинах этого, когда-то величественного и славного города переплелись все виды магии, — сказал Сильвит. — Вы должны быть готовы к встрече с ними, иначе они подчинят вас себе и обрекут на смерть, а то и на более тяжкие страдания. Благословение богов — вот что охраняет вас. Оно поможет вам не сгинуть.
— Вы тоже отправитесь с нами? — без обиняков спросила Дамра.
— Я встречу вас там, — ответил Сильвит. — Меня беспокоит известие о ловушке, которое привез этот дворф. Я должен узнать, что затевает Шакур. Итак, до встречи, Дамра из Дома Гвайноков.
— Постойте, Сильвит. Скажите: если мы вернем все четыре части Камня Владычества в Портал Богов, наши беды и испытания на этом кончатся? Страна эльфов вновь обретет мир?
— Спросите у орков, — улыбнулся Сильвит. — Знамения — это по их части.
Дамра глянула вниз. Орки собрались возле лежащей на берегу лодки. Они о чем-то спорили. Одни показывали вперед, другие качали головами и, по-видимому, требовали возвращения назад.
— Сильвит!
Эльфа рядом не было. Дамра отправилась его искать, хотя и не слишком надеялась, что найдет Сильвита спрятавшимся за грудой валунов или в тени низкорослых деревьев. Она вспоминала слова старика о грядущих опасностях, которые таили развалины Старого Виннингэля. Потом мысли Дамры перенеслись на родину, где опасностей тоже хватало. Снизу доносились громкие голоса отчаянно спорящих орков. Шадамер сидел на краю уступа и бросал камешки.
Дамра направилась к нему.
— Вы не будете возражать против моего общества? — спросила она, достигнув уступа.
Шадамер сощурился, прикрывая глаза от позднего солнца.
— Против вашего — ни в коем случае. Буду вам даже благодарен.
Барон швырнул несколько камешков подряд и смотрел, как они, подпрыгивая и ударяясь о скалы, несутся вниз.
— А вот общество, которое мне приходилось выносить до сих пор, — оно чудовищно.
— Это вы о ком? — улыбнувшись, спросила Дамра.
Шадамер подвинулся, освобождая ей часть уступа. Дамра села рядом, тоже набрала камешков и начала по одному бросать их в воду.
— О своем враге, — с печальной усмешкой ответил Шадамер. — О противнике, которого я так и не сумел победить.
Он высыпал камешки обратно и сел, упершись локтями в колени и опустив голову.
— Когда врикиль ударил меня кровавым ножом, Алиса чуть не погибла, пытаясь меня спасти, — сдавленно произнес Шадамер. — Вы знаете об этом?
— Нет. Ни вы, ни она мне не рассказывали.
— Я бы и сейчас не стал рассказывать. Просто тот случай переплетается с моими мыслями.
Барона пробрала сильная дрожь.
— Когда я очнулся, Алиса лежала рядом. Полуживая. Или, если хотите, полумертвая. Ее лицо и тело покрывали отвратительные язвы Пустоты. Она спасла меня, а я — недостойная скотина — ничего не мог сделать для ее спасения. Я не смог уберечь Башэ. В те жуткие минуты я думал: будь я Владыкой, они оба были бы живы и здоровы. И события тогда развивались бы совсем по-иному.
— Глупо так думать, — нахмурилась Дамра. — Избери вы путь Владыки, еще неизвестно, куда бы он вас завел. Возможно, очень далеко от тех, кто нуждался в вашей помощи.
— Возможно, — повторил барон, хотя чувствовалось, что сам он сомневается в этом. — Тогда я искренне сожалел, что не стал Владыкой. Я думал, что второго случая мне уже не представится, однако…
— Однако… что? — тихо спросила Дамра, подталкивая его к признанию.
— Однако… как всегда, я был недостаточно серьезен в своих мыслях.
Шадамер уперся взглядом в носы своих башмаков. Смотреть на Дамру он избегал.
— А зачем вы сейчас рассказываете мне об этом?
— Затем, что мне представляется второй случай.
— И…
— И я, похоже, опять его упускаю… До чего же я провонял рыбой! — вдруг добавил он.
— Мы все благоухаем ею, — сказала Дамра.
— У меня есть настойчивое желание пойти и выкупаться. Не хотите составить мне компанию?
— Так что мешает вам стать Владыкой? — спросила Дамра. — Я слышала ваши прежние доводы, но мне показалось, что вы стремились одурачить самого себя.
— Ну до чего же вы проницательны! — восхищенно произнес Шадамер. — И вы, и Сильвит. Я и не знал, что привожу какие-то доводы. Только сейчас об этом услышал. А вы, оказывается, давно уже знали.
— И к какому выводу вы пришли? — не отставала Дамра.
— Не к очень лестному, — предупредил ее барон.
— Ничего. У меня хватит выдержки.
Шадамер умолк, потом набрал в грудь побольше воздуха, будто собирался прыгнуть отсюда в воду. Медленно выпуская его из себя, барон сказал:
— Не люблю, когда меня вынуждают произносить слова благодарности.
Дамра непонимающе глядела на него.
— Все очень просто, — пожимая плечами, сказал Шадамер. — От меня ведь ждут, что всякий раз, когда боги вмешаются, дабы спасти мою дурную голову, я буду смиренно склонять ее и говорить: «Благодарю вас, боги». А я не хочу этого говорить. Не хочу, чтобы они вмешивались в мою жизнь. Я сам управляю своей судьбой. Не скрою, в ней было полно неразберихи и разной мешанины. Но это дело моих рук. Я устроил эту мешанину, я в ней и разберусь. Я не хочу, чтобы кто-то лез в мою жизнь и пытался навести там порядок на свой манер. И это не все…
Сейчас с барона слетела его всегдашняя бравада; он был мрачен и предельно искренен.
— Если в темном переулке на меня нападет какой-нибудь разбойник, я не хочу, чтобы на мне тут же появились эти вычурные доспехи и я бы стал похож на… Владыку Серебряных Горшков. Я хочу сам расправляться с подобным отродьем, в честном поединке. С кем бы я ни сражался, я всегда предпочитал честный поединок, а мне пришлось повоевать со всеми расами, не только с людьми. Я не хочу выпускать из рук поводья собственной жизни, — заключил барон и добавил: — И еще — не хочу терять человеческий облик.
— Понимаю, — задумчиво проговорила Дамра.
— Да ни черта вы не понимаете!