Стиснув рукоятку Кинжала Врикиля, Клет со всей силой всадил его Дагнарусу в грудь… и страшно, душераздирающе закричал — Пустота разрывала его, превращая в ничто. Через мгновение от Клета остался лишь оскаленный в звериной улыбке череп.
Дагнарус смотрел на застрявший в его груди Кинжал. Поначалу казалось, что он смеется. Но ему было не до смеха. Его обжигала боль. Дагнарус мгновенно понял, что случилось непоправимое. Клет сделал то, чего не удалось сделать Владыкам. Проклятый кинжал, острый, словно ненависть, и горький, как зависть, пробил не только черные доспехи. Кинжал Врикиля разом пробил все украденные Дагнарусом жизни и добрался до самой последней, скрытой в глубине. До собственной жизни Владыки Пустоты.
Дагнарус сполз на пол и навис над четырьмя частями Камня Владычества.
Нестерпимая боль заставила его сжать зубы, однако из его уст не вырвалось ни крика, ни даже стона. Сморщившись, Дагнарус ухватил рукоятку Кинжала и, выдохнув воздух, вырвал из себя зловещее оружие.
Хлынувшая кровь забрызгала все части Камня Владычества. Трясущейся рукой Дагнарус положил между ними Кинжал Врикиля. Он еще раз попытался сложить Камень воедино.
— Сын мой.
Тамарос встал над дрожащим телом умирающего сына.
— Боги милосердны. Боги любят своих детей и понимают их слабость.
— Подобно тебе, отец?
Дагнарус замахнулся на призрак и попытался отбросить его прочь.
— Меченый! — позвал он, с трудом раскрывая окровавленные губы. — Меченый, сюда!
Гарет подошел и встал, глядя на него.
— Ты обещал мне величайший дар богов, — с упреком сказал ему Дагнарус.
— Боги готовы вручить его вам. Вам нужно лишь попросить их об этом, как я когда-то.
Гарет встал на колени рядом с Дагнарусом и заглянул в глаза своего любимого принца.
— Величайший дар богов — это прощение.
Дагнарус поднял глаза к небесному куполу.
— Нет, — вызывающе произнес он. — Это они будут просить у меня прощения, потому что мне принадлежит… Камень Владычества.
Зажав в одной руке все части Камня, он схватил Кинжал Врикиля, мокрый от его крови, и ударил в самую сердцевину дара богов.
Камень Владычества вспыхнул изнутри. Его сияние было бледным и холодным, но затем начало разрастаться. Оно делалось все ярче. Это нестерпимо яркое, ослепительное сияние было волей богов. Дагнаруса озарил чистый божественный свет, на мгновение затопив его серебристыми отблесками. В следующее мгновение Дагнаруса поглотила тьма.
ГЛАВА 12
Никто не решался нарушить молчание.
Владыки, своими глазами увидевшие вмешательство богов, все еще были охвачены благоговейным трепетом.
Рейвен был слишком потрясен случившимся.
Шакуру было не до потрясений, его занимало собственное будущее.
Врикиль подслушал разговор между Дагнарусом и Клетом, откуда узнал, что повелитель намеревается отправить его в Пустоту. Шакур мог бы вмешаться и не позволить Клету убить Дагнаруса, но не стал. Он опасался, что падет в бездны Пустоты вместе с хозяином. К его изумлению, Дагнаруса не стало, Клета тоже, а он по-прежнему был цел.
Причин он не знал и все отнес на непостижимость Пустоты.
Изумление Шакура сменилось радостью. Итак, Кинжал Врикиля исчез, а он, Шакур, остался. При нем остался кровавый нож, сделанный из его же кости. Ничто не мешало Шакуру продолжить свое существование, убивая других и питаясь их душами. Он ненавидел это существование, но теперь оно могло стать вполне сносным.
«Отныне надо мной нет хозяина, — мысленно рассуждал Шакур. — Никто не будет приказывать мне, требовать, чтобы я отправлялся туда-то и делал то-то. Теперь я волен делать то, что пожелаю. Остались и другие врикили. Они тоже лишились хозяина. Им понадобится новый хозяин. Кто, как не я, сможет позаботиться о них?»
Шакур давно вынашивал собственные замыслы. Теперь у него внезапно появилась возможность их осуществить. Шакур не страдал честолюбием Дагнаруса и не мечтал править всем миром. Его цели были намного скромнее. Ничто больше не держало его здесь. Шакур скользнул в Пустоту, смешался с темнотой и исчез, не дожидаясь, пока Владыки заподозрят его присутствие.
Небесный купол тоже исчез. Глазам Владык предстал лишь деревянный побеленный потолок. Величественный Портал Богов превратился в маленькую комнатку, где не было ничего, кроме койки, стола и стула. На столе стояла зажженная свеча. Ее пламя горело ровно, совсем не колеблясь. Дверь открывалась в узкий коридор. Капитан-над-Капитанами, как всегда, пожала плечами и, пригнув голову, вышла из Портала.
Вольфрам пошел было за ней, но задержался, ища Гильду. Ее нигде не было. Вольфрам знал: он больше не увидит сестру до тех пор, пока они вместе не побегут с Волком. Но дух ее всегда будет рядом. Вздохнув и улыбнувшись, дворф покинул Портал.
Рейвен шел по темному коридору, изо всех сил стремясь ни с кем не столкнуться и избежать расспросов. Однако темнота не позволяла ему идти быстро. К тому же он устал, добираясь сюда, и чувствовал ломоту во всем теле. Перед мысленным взором все еще стояли картины случившегося. Рейвен сумел отойти совсем ненамного, когда услышал за спиной чьи-то тяжелые шаги.
— Постой, Рейвен, — окликнул его Вольфрам.
Рейвен остановился и повернул голову.
Дворф подобрал принесенную Дагнарусом масляную лампу. Подняв ее, он посветил Рейвену в лицо, затем осветил себя.
— Рейвен, это же я, Вольфрам. Неужели ты не узнал меня?
— Прости, не узнал, — солгал Рейвен.
— Наверное, из-за серебристых доспехов, что были на мне, — смущенно сказал Вольфрам.
Сейчас вместо доспехов на нем была удобная для дороги одежда дворфа. Он с любопытством посмотрел на Рейвена.
— Слушай, а как ты здесь оказался?
— Долго рассказывать, — сказал тревинис — А у меня совсем нет времени. Рад был тебя повидать. Желаю тебе счастливого пути.
Рейвен зашагал дальше.
— Эй, постой! — крикнул Вольфрам, бросившись за ним. — Ты же один и без света. Ты хоть знаешь дорогу?
— Нет. Но я сумею выбраться, — сказал Рейвен.
Он шел не останавливаясь. Дворф продолжал идти за ним.
— И куда ты теперь? — спросил Вольфрам.
— Назад, к своим.
— Стало быть, в родную деревню, — подытожил Вольфрам. — Ну что ж, удачи тебе.
— Спасибо, — сказал Рейвен.
Он не собирался возвращаться в родную деревню, но дворфу совсем не обязательно было об этом знать.
— А ты-то сам куда?
Вольфрам понял, что тревинис всеми силами пытается отделаться от его общества. Он замедлил шаг, потом остановился.
— Я тоже решил вернуться в родные места, — сказал он, удивляясь, откуда взялись эти слова. Еще минуту назад он не знал, куда отправится. Решение родилось само собой. Вольфрам ощутил необходимость как-то пояснить сказанное.
— Я теперь Владыка. Единственный среди дворфов.
Рейвен не понял, что это такое, но кивнул.
— Удачи тебе, — сказал он и прибавил шагу.
Дамра дожидалась Шадамера. Барон бесцельно расхаживал по келье, заглядывая под койку, в ящики стола, под стул.
— Владыка Исканий — как это вам подходит, барон, — сказала она. — И что же вы ищете теперь?
— Не знаю. Быть может, крупицы Камня Владычества. Вдруг они случайно остались.
— Вряд ли вы их найдете.
— Это так: поиск без всякой надежды. — Барон вздохнул и встал. — Камень Владычества исчез. Выходит, я — последний из Владык.
— В таком случае вы должны быть лучшим из Владык, — без тени улыбки сказала Дамра. — И прожить очень, очень долго.
— Двое врикилей погибли, но одному удалось скрыться, — сказал Шадамер. — Я видел, как он скользнул в тень. Это случилось, едва свет начал меркнуть. Дагнаруса нет, а его врикили остались. Кто теперь будет с ними сражаться?
— Власть Пустоты уменьшилась, но Пустота никогда не исчезнет окончательно. Как говорил Тамарос, она и не должна исчезать. Мы все получили важный урок.
— Думаю, вы правы, — согласился Шадамер. Он еще раз огляделся по сторонам. — Интересно бы знать, кому в следующий раз боги даруют Камень Владычества?