Выбрать главу

— Шла рядом со мной? Как понимать твои слова?

Гильда лукаво усмехнулась.

— Помнишь браслет, который дали тебе монахи? Когда на твоем пути встречался кто-то, с кем тебе нужно было идти дальше, браслет становился теплым и даже горячим. Помнишь, как он нагрелся, когда ты повстречал Джессана и Башэ?

Ошеломленный, Вольфрам кивнул.

— Тепло браслета привело тебя к Владыке Густаву и Камню Владычества, — продолжала Гильда. — Это было тепло моей руки.

— Что ж ты мне не сказала раньше? — спросил Вольфрам, смахивая слезы.

— Я думала, ты поймешь без слов. Прежде мы всегда понимали друг друга.

Вольфрам заглянул к себе в сердце и увидел правду.

— Я это понимал, Гильда. Но я был в гневе. Я делал вид, будто злюсь на богов. Но нет, я злился на тебя. Кроме тебя, у меня никого не было, а ты взяла и ушла.

— Я никуда не уходила. Теперь-то ты знаешь об этом. Возьми медальон, Вольфрам. Исполни свое предназначение. Волк нуждается в тебе.

— Не знаю… Столько времени прошло…

Вольфрам проснулся ранним утром. В шатре было еще темно; над головой виднелся неровный круг серого предрассветного неба. Вольфрам заметил, что спал на окровавленной попоне, и с содроганием отшвырнул ее прочь. Его сон был настолько живым, что ему показалось: стоит обернуться, и он вновь увидит Гильду.

Но шатер был пуст. И все же Вольфрам испытывал душевный покой, какого не знал за все годы своих скитаний.

Он встал и потянулся, разминая затекшие ноги. Потом нагнулся, чтобы взять заплечный мешок и уйти из города. И тут что-то с глухим стуком ударило его в грудь.

Вольфрам наклонился. На шее у него висел медальон, украшенный волчьей головой с оскаленной пастью. Медальон Владыки.

***

— Вернулся, — сказал Колост, отпирая дверь на его стук.

Вольфрам шумно протопал внутрь.

— Вижу, тебя это не удивляет.

Колост улыбнулся.

— Вчера, когда ты уходил, я увидел идущего за тобой Волка. Я знал, что Волк сумеет тебя убедить.

Вольфрам хмыкнул. Ему не хотелось рассказывать о ночном разговоре с Тильдой.

— Мне тут пришла в голову одна мысль. Я решил сам провести гадание на огне. Может, мне удастся пробиться сквозь тьму.

Колост собрался было возразить. Вольфрам не имел навыков мага Огня и не мог произнести нужное заклинание. Но Предводитель предводителей вовремя прикусил язык. Никому не ведомы тайны Волка, и только безумцы могут сомневаться в них.

— Я думаю, ты согласишься пойти со мной, — продолжал Вольфрам. — Лучше сделать это пораньше. Мне понадобится твоя помощь, чтобы никого не подпускать к шатру. Всякое может случиться.

— Это-то как раз будет сделать проще всего. Встретимся возле шатра, — пообещал Колост.

Вольфрам кивнул и направился к шатру. Дети Даннера называли его храмом. Шагая, Вольфрам сжимал в руке медальон. Утро было холодным, но металл приятно согревал руку. И действительно: он как будто сжимал в своей руке руку Гильды. Вольфрам вспомнил ее слова о браслете и с горькой улыбкой покачал головой. Странно, как это он не догадался? В детстве он из-за Гильды вечно попадал в какие-нибудь переделки. Сестра была смелой и бесшабашной, она постоянно куда-то неслась. Вольфрам отличался большей осторожностью и шел за ней следом. Жаль, что тогда, в монастыре, он вспылил и поспешил избавиться от браслета.

Вольфрам незаметно добрался до площади, вошел в шатер и остановился как вкопанный. За это время кто-то успел здесь побывать. Вольфрам не понимал, откуда он это знает, но предчувствия редко его подводили. Он тщательно оглядел шатер. Внешне все оставалось по-прежнему, и все же… Вольфрам вышел наружу и заглянул в каждую щель, где мог прятаться странный «гость». Никого. Однако Вольфрам не спешил себя уверять, что ему просто померещилось. Чутье не раз выручало его из беды. Надо будет сказать Колосту, чтобы глядел в оба.

От Колоста он принес немного дров и щепок, чтобы хватило на небольшой костер. Зайдя в шатер, Вольфрам поставил на место опрокинутый очаг и сложил туда дрова. Потом уселся рядом и стал размышлять. Вольфрам не был магом. Ни разу в жизни он не произносил магических заклинаний и никогда не хотел этим заниматься. И вот теперь он взвалил на себя непосильную задачу: провести гадание, с которым не всегда справлялись даже опытные маги.

Вольфрама не волновало, как он будет произносить заклинание. Его удивляло другое: почему это его не волнует. Подумав о заклинании, он ощутил внутри знакомое тепло. Что-то подсказывало ему: он справится с заклинанием, хотя Вольфрам совершенно не представлял, каким образом. Это-то его и беспокоило.

В шатер просунулась голова Колоста. Вольфрам встал и подошел к пологу. Выглянул наружу. Площадка была пуста. У шатра Колост выставил караульных, и те усердно несли службу, оттесняя любопытных жителей.

— Кто-то успел побывать в шатре, — сказал ему Вольфрам. — Скажи караульным, чтобы не спускали глаз с площади.

— Этого им можно и не говорить. Службу они знают, — ответил Колост. — Кто же сюда входил? Сам ты как думаешь?

Вольфрам покачал головой.

— Просто ощущение. Я вошел в шатер и почувствовал: кто-то здесь был. Вот и все. Давай, заходи внутрь.

Он указал на место рядом с очагом.

— Садись сюда. Если гадание получится, мы увидим все так, как будто это происходило на наших глазах. Конечно, нас тогда здесь не было. Мы увидим прошлое, но очень ярко.

Колост понимающе кивнул и занял указанное ему место. Он сел, раздвинул колени и уперся в них руками. Потом вопросительно посмотрел на Вольфрама.

— Я… я сейчас… буду меняться, — сообщил Вольфрам и покраснел от смущения.

Ему не хотелось, чтобы Колост подумал, будто он набивает себе цену.

— Так всегда бывает с любым Владыкой… Доспехи.

Следя краешком глаза за Колостом, Вольфрам напряженно ждал, что тот сейчас начнет задавать вопросы. Но Предводитель предводителей только кивнул, показывая свою готовность начинать. Вольфрам облегченно вздохнул. Его уважение к Колосту еще возросло.

Пальцы Вольфрама сжали медальон. Он вспомнил, как выглядела Гильда в своих магических доспехах, и сейчас же на нем оказались его собственные доспехи. Тонкая, особой выделки кожа, серебряные пряжки и серебряный шлем.

У Колоста округлились глаза, но рот его оставался закрытым.

Доспехи не были для Вольфрама просто удобной одеждой. Он ощущал их как нечто давно и хорошо знакомое.

Как свою кожу. Он почувствовал себя защищенным. Едва на нем появились доспехи, Вольфрам сразу же понял, как действовать и что делать. Магическая сила стала подвластна его воле. Достаточно было подумать, и желаемое свершалось. Дрова в очаге вспыхнули без всякого огнива. Вольфрам сосредоточил взгляд на огне, а мысли — на той страшной ночи, когда здесь в последний раз собрались Дети Даннера.

Мозг захлестнули сотни картин. Вольфрам смешался. Как выбрать в их потоке единственно нужную? Тогда он инстинктивно сжал в руке край попоны, хранящей следы крови.

Пламя очага превратилось в огненный водоворот. Шатер заволокло густым удушливым дымом. У Вольфрама перехватило дыхание. Он слышал, как Колост, прикрыв рукой рот, глухо кашлял.

— Убирайся прочь! — приказал Пустоте Вольфрам.

Дым яростно закружился по шатру. Потом раздался волчий вой. Шатер задрожал от порывов ветра. Ветер подхватил дым и унес его. Вольфрам снова мог свободно дышать. Рядом с ним Колост шумно глотал воздух.

В пламени очага Вольфрам увидел Детей Даннера…

***

Каждый день кто-то из Детей Даннера надевал себе на шею Камень Владычества и становился его носителем. Тогда был черед Фенеллы. Она росла болезненной девочкой, и родителям пришлось в конце концов отвезти ее в Сомель и оставить. Так велел предводитель их клана. Он говорил, что больной ребенок может навлечь беду на весь клан. Фенеллу отдали старухе, что плела корзины. Недавно старуха умерла, и десятилетняя девочка осталась одна.