– Хм, дело не в том, – серьезно произнес Герберт, – понимаешь, Видана, мы не устаем. Человек почему устает? Это не душа его устает, а тело. Ну, а мы его лишены, потому кто чем занимается. Конрад сон леди Клариссы сторожит, мы с Цирцеей разговариваем – мне дом не положено покидать без разрешения, потому мы здесь. Вильям то в вашей Академии, то в Радогона Северного летает. У него там тоже друг есть, – поведал наш страж, – а Люций в доме тоже безвылазно обретается.
– А я не жалуюсь, у меня место любимое есть – зимняя оранжерея. Видана, а Вы в ней еще не бывали, – сказал Люций.
– Это точно, я там не была. Но побываю, – улыбнулась я привидению, – Вы мне экскурсию устроите?
– Обязательно, покажу все цветы и даже их историю расскажу, – пообещал он.
– Вильям, а кто у Вас в Академии Радогона Северного? – любопытная адептка заинтересовалась информацией.
– А там тоже консультант есть, – доложился Вильям, – старенький профессор, почти двести лет ему, зажился он, потому как просто человек. Хороший дед, память прекрасная, многое помнит, многое знает. Что выяснить хочет наша умненькая Видана?
– Вильям, а можно узнать, сколько раз на памяти твоего друга там появлялась преподаватель травологии Лавиния из Ордена Плачущих?
– Как скоро ответ нужен? – довольный от полученного задания спросил консультант.
– Я не тороплю, если за неделю выясните, будет хорошо, – предложила я, снимая с огня яйца и перекладывая их в холодную воду.
– Видана, ты в следующий раз, как котенка спасешь очередного, сюда в дом его привози, – предложил Бруно, – найдем, где приютить твоего воспитанника. А то Вильям нам рассказал о твоих кошках, интересно.
– Хорошо, – улыбнулась я.
Основа для мази была подготовлена, цветочки растерты до состояния пудры. Осталось только сделать масло яичное. Очистив яйца, достала желтки и растерла вилкой до мелких кусочков. На сковородку плеснула капельку оливкового масла и, выложив растертые желтки, начала помешивать. Привидения наблюдали за мной, все разговоры закончились, при подготовке масла требуется внимательность. В какой-то момент из желтковой массы стала выделяться маслянистая жидкость, которую я начала сливать в чашку с пудрой из цветков календулы. «Вот так всегда, жалко, что всего две руки», – подумала я, помешивая желтки и перемешивая пудру. Манипуляции продолжались еще немного, когда желтки отдали все, что можно, я полностью переключилась на чашку с пудрой. Она была вся залита горячим яичным маслом, осторожно перемешивая, растирала, чтобы не было комочков, и шепотом произносила заговор на чистоту кожи, а когда вымешала до однородной массы, накрыла чашку крышкой. Пудра должна впитать в себя масло, набухнуть, и мазь готова.
– Запах у нее приятный, – сказала Каролина, расставляя на столе чашки для чая, – Видана, а тебе нравится готовить мази и крема, да?
– Нравится, – согласилась я, – не то чтобы этим постоянно заниматься день за днем, а вот для конкретного лица что-то сделать и видеть, как происходит процесс заживления.
– Садитесь, – позвала она нас с Бруно, – я чай разлила, мед поставила, Бруно, что ты испек?
– Я не мудрствовал больно, – улыбнулся повар, – штрудель яблочный с корицей, Видану, я уверен, нечасто им в Академии балуют.
– Нас им вообще не балуют. Честно говоря, я и пробовала его всего пару раз, дядюшка Прокоп на свой день рождения пек и нас с Тамилой угощал.
– Ну вот, а сейчас ешь, сколько душенька твоя пожелает, – обрадовался Бруно.
– А меня за свой стол пригласите? – раздался голос Тримеера от дверей кухни.
– Ну, если, хозяин, Вы согласны на кухне чаю испить, – сказала Каролина, – то милости просим.
Стол тут же передвинулся от окна ближе к центру кухни, появился еще стул, и мы вчетвером уселись за стол, на который было торжественно поставлено блюдо со штруделем. Бруно, нарезав его кусочками, подал каждому из нас пирог на блюдце и все приступили к трапезе.
– Потрясающе, – только и сказала я, – очень нежный, просто тает во рту. В пору к Вам, Бруно, на мастер-класс записываться, чтобы научиться его печь, а уж до такого мастерства дойти и мечтать не приходится.
– В любой момент, – просиял Бруно, – вот как время у Вас будет свободное, так и приступим.
– Бруно, можно мне еще кусочек, – улыбаясь попросил Тримеер, – Видана права. Это что-то изумительное. Сейчас я буду знать, что самые настоящие вкусности оседают на кухне, – рассмеялся он.