Пока родители были здоровы, кое-как еще концы с концами сводили. Но потом прошла по стране беспощадная чума и унесла отца и мать в могилу.
Оплакали дети родителей и похоронили их во дворе под старой рябиной.
Стали брат с сестрой наследство делить. А делить-то было почти нечего: избушка уже совсем трухлявая — вот-вот обрушится, а лоскуточки полей такие каменистые, что решили дети отправиться по свету свое счастье искать. И осталось им поделить только козу да кота. Никто не хотел кота брать — какой от него прок в пути, только кормить зря придется, коза же сама себе пищу у дороги найдет да еще и молока кружечку даст.
Услыхал кот, что брат с сестрой наследство делят, подошел к парню и стал об его ноги тереться, мурлыкая:
— Возьми меня, парень, никогда не пожалеешь, если меня выберешь!
«Так тому и быть», — подумал парень и сказал сестре:
— Я возьму кота, а ты бери козу. Пойдем мы теперь вместе по свету бродить, и если будем всегда честно друг другу помогать, то наверняка и счастье свое найдем.
— Так и условимся, — сказала сестра. — Если ты станешь мне помогать, помогу и я тебе.
Парень положил в отцовский заплечный мешок три ковриги хлеба и немного соленой рыбы. Вот и все припасы, что в доме оставались. Забросил парень сумку на спину и повесил на пояс отцовскую финку.
Брат с сестрой подперли дверь родного дома палкой и, опустившись на колени у могилы родителей, помолились о покое усопших и об удаче для себя.
Потом они тронулись в путь. Девушка привязала веревку козе на шею и повела ее за собой. Кот побежал впереди, подняв хвост трубой, и показывал дорогу.
Через три дня пути кончились у детей хлеб и рыба. Животы сводило от голода, а забрели они в необитаемые края, так что не у кого было попросить помощи.
Девушка стала роптать и ругать брата, что отправились они в такую трудную дорогу. Брат предложил зарезать козу и съесть. Ничего другого не придумав, так они и сделали и нажарили на костре козьего мяса.
Пошли они дальше странствовать, шли еще три дня и пришли в красивую долину между холмами. Посреди долины был чистый родник, а вокруг него большой сад, в котором росло множество разных фруктовых деревьев. Ветви деревьев прогибались до земли под тяжестью прекрасных плодов, и дети наелись яблок, груш, слив и вишен. Поев, они прилегли на травку отдохнуть и решили, что тут настоящий райский уголок, и что хорошо бы здесь остановиться на жительство.
Но вдруг задрожала кругом земля, и огромный великан явился перед ними.
— Я съем вас! — воскликнул великан. — Как вы нашли мой сад, ведь люди сюда не заходили уже сотню лет?
Дети страшно испугались, но парень набрался смелости, поглядел великану прямо в глаза и сказал:
— Добрый великан, не ешь нас сегодня. Покорми несколько недель — и мы будем вкуснее. Ты же видишь, что в нас только кожа да кости, потому что нам долго пришлось голодать.
— Да, вы действительно тощие как жерди, — согласился великан. — Поправляйтесь дарами моего сада, но не вздумайте бежать.
Делать нечего. Остались брат с сестрой в саду великана, но каждый день они советовались, как бы им удрать.
У великана был конь, гордый гнедой жеребец. Парень расчесывал коню гриву, отгонял слепней, надоедавших ему, и вскоре подружился с жеребцом.
Однажды, когда великан спал под яблонями, попросил парень коня помочь ему с сестрой бежать. Конь сначала не соглашался, но поскольку великан храпел так, что земля дрожала, он все-таки решился.
— Садитесь на меня верхом, попытаемся убежать. Помните, что помогаю я вам, рискуя своей жизнью.
Брат с сестрой, прихватив с собой кота, забрались коню на спину, и жеребец кинулся вскачь. Он скакал так, что хвост за ним летел стрелой, но скоро послышался сзади тяжелый топот. Это проснулся великан и мчался теперь за беглецами со страшной скоростью.
Не спасла детей быстрота коня. Схватил великан жеребца за хвост и одним ударом о скалу вышиб из него дух.
— Ничтожные человеческие детеныши! — заревел великан. — Вы пытались бежать, и за это я съем вас сейчас же!
— Разве мы для тебя закуска! — сказал парень. — Съешь лучше своего коня, он же в хорошем теле.
Великан подумал-подумал да и приготовил жаркое из своего жеребца.
Еще строже стерег теперь великан детей в своем саду и велел им есть хорошенько. С нетерпением следил он, как округлялись их щеки. Бегство казалось невозможным, и однажды обратился парень к своему коту с такими словами:
— Не знаешь ли, Мирри, как нам отсюда выбраться подобру-поздорову?