Но как только этот древний старик съел волшебный плод, с ним произошло чудо: седые волосы почернели, в беззубом рту прорезались новые зубы, на лице не осталось ни единой морщинки, и стал он сильным и стройным, как двадцатилетний юноша.
Понял тогда шах, что напрасно погубил любимого попугая, но изменить уже ничего было нельзя…
Так закончил Кенджа-батыр свой рассказ. А потом пошел в сад и принес рассеченную надвое ядовитую змею. Понял свою ошибку шах и стал просить у зятя прощения. Но не захотел Кенджа-батыр больше жить в его дворце.
— Повелитель, отпусти домой меня и моих братьев. Мы простые люди и не можем жить в шахском дворце, мы должны жить своим трудом, — сказал он. И как ни уговаривал его шах, стоял на своем.
— Что ж, оставьте тогда хотя бы своих жен — как же я расстанусь с любимыми дочерьми?! — воскликнул хан.
Но и дочери его сказали в один голос:
— Мы не расстанемся с нашими мужьями.
Пришлось хану смириться и отпустить братьев в родные края. Тонгуч-батыр, Ортанча-батыр и Кенджа-батыр вернулись в дом отца и стали жить со своими женами в труде, в радости и в довольстве.
СУСАМБИЛЬ
икто не знает, вправду ли на свете происходили такие чудеса, но в давние времена могло случаться всякое. Жили у одного хозяина ишак и вол. Каждый день с утра до вечера трудяга вол пахал землю, а когда возвращался в стойло усталый и покорный судьбе, ждали его лишь охапка сухих сорговых стеблей да вода. Совсем по-другому жил ишак: каждый день с утра до вечера он, знай себе, грелся на солнышке да ел сочный клевер, и даже поили его не водой, а молоком.
Как-то раз, после тяжелого трудового дня, вол, как обычно, вернулся в стойло. Он так устал, что еле держался на ногах. Попробовал пожевать сорговые стебли, но они были настолько сухи, что и не проглотишь.
— Почтенный ишак, — обратился вол к соседу, — не дашь ли ты мне немного клевера? Не могу больше жевать эти проклятые стебли!!
Ишак не стал жадничать, угостил трудягу. А тут хозяин идет. Зашел в хлев, смотрит: у ишака ни листочка зеленого не осталось. Приговаривая: «Надо же, какой молодец мой ишак — съел весь корм!» — хозяин ему еще клевера положил — свежего и сочного. А потом увидел, что у вола полная кормушка, и давай на него кричать:
— А ты почему не ешь, глупая скотина? Будешь завтра без сил — кто за тебя пашню вспашет? Ты что, собрался от голода околеть? — схватил палку и давай вола по бокам да по хребту охаживать: так лупит, что пыль из шкуры летит, словно ковер выбивают.
Обиделся вол, но от угощения отказываться не стал — больно уж понравился ему корм ишака. С тех пор они каждый день по-братски делили свой ужин. А хозяин понять не мог, в чем дело. Вот как-то раз решил он подглядеть, что же в хлеву происходит. И видит: ишак предлагает волу половину своего клевера, да еще уговаривает: «Отведайте, почтенный вол!» А вол, конечно, с удовольствием уплетает сочную зелень.
Тут уж пришел черед ишака проверить крепость своей шкуры. Схватил хозяин, что под руку попалось, и давай беднягу колотить:
— Думаешь, ты умнее хозяина? Добро мое раздаешь, бездельника вола кормишь! Видно, зря я тебя балую — салом ты зарос, разжирел! Вот я тебе покажу! Будешь теперь вместо вола в поле пахать!
Следующим утром надел он на ишака ярмо и погнал его в поле. До самого позднего вечера трудился ишак, семь потов на землю пролил, а потом, еле-еле передвигая ноги, приплелся в стойло. И достались ему на ужин лишь теплая вода и охапка сухих сорговых стеблей. А вол отдыхал целый день, на солнышке грелся, и в кормушке у него теперь лежал сочный зеленый клевер.
Просит ишак друга:
— Почтенный вол, ты видишь, как нелегко мне приходится. Выручи и ты меня, как раньше я тебя выручал, — дай мне немного клевера из твоей кормушки.
Но вол делиться не захотел. Пробурчал в ответ, мол, самому не хватает и отвернулся мордой к стене.
Ничего не поделаешь, пришлось ишаку смириться с несправедливостью. Время шло. Вол отъелся, жирный стал, шерсть блестит на солнышке. А ишак, наоборот, отощал, ребра торчат — стал похож на суковатый ствол карагача. Совсем уже невмоготу ему стало, и начал он думать, как же избавиться от тяжелого труда, от голода и постоянных придирок хозяина.
Вол дал ему совет:
— Завтра утром, когда хозяин наденет на тебя ярмо и захочет погнать в поле, ты стой на месте, ни шагу вперед не делай. Хозяин поймет, что ты очень устал, пожалеет тебя и даст отдохнуть.
Так и сделал ишак. Но не стал почему-то хозяин его жалеть. Схватил свою палку и давай колотить беднягу. Не выдержал ишак и пошел на пашню.
А вечером, больной и усталый, лежал в хлеву и думал о своей тяжелой участи. И решил ишак: «Унесу-ка я отсюда голову, пока еще жив, пока не пропал совсем». Вскочил он на ноги, рванулся изо всех сил, вышиб грудью калитку, выбежал во двор, со двора — на улицу и понесся, не оглядываясь.
Пока ишак бежит навстречу своей судьбе, давайте послушаем про петуха.
Жил петух со своими курами у одного мельника, жадного-прежадного, — и никогда сыт не бывал. Совсем не давал мельник корма ни петуху, ни курам. Ходили они целый день по двору: где червячка найдут, где просыпанные в пыль зернышки — тем и жили.
Но вот однажды пробрался петух к мельнице, увидел там горы пшеницы — и давай скорее клевать. Разозлился мельник, закричал: «Кши! Кши, глупая птица!» Взял палку и кинул ее в петуха.
Подскочил петух от боли и обиды так высоко, что через забор перелетел. Но домой возвращаться не стал, а зашагал по дороге: от жадного мельника подальше. Шел-шел да встретил нашего ишака:
— Салом, почтенный ишак!
— Салом и тебе, петух, далеко ли собрался? — спрашивает ишак.
— В Сусамбиль направляюсь, — важно отвечает петух.
— Что это за место? Никогда о нем не слышал, — удивился ишак.
— О, это прекрасное место — пастбища там с густой зеленой травой, с чистыми холодными родниками, и никто никого не обижает, никому ни до кого дела нет, — объяснил петух.
Попросился ишак в попутчики к петуху, и пошли они вместе, разговаривая, жалуясь друг другу на нелегкую долю. Долго шли, много прошли, вышли в степь, по степи пошли. Вдруг неизвестно откуда прилетела пчела и ужалила ишака в шею.
Рассердился он:
— Что с тобой, пчела?! Разве не видишь: шея моя тощая, как палка, — ни жира во мне нет, ни соков — чахлый весь, как осенняя трава… Видно, совсем плохо тебе, раз такого жалишь… Если так, пойдем с нами.
— А куда вы идете? — спросила пчела.
— Мы идем в Сусамбиль.
— Что это за место? Никогда о нем не слышала, — удивилась пчела.
— О, это прекрасное место: пастбища там с густой зеленой травой, с благоухающими цветами, с чистыми холодными родниками, и никто никого не обижает, никому ни до кого дела нет, — объяснили друзья.