Послушался тигр. Как хватит кабана обеими лапами, тому и конец пришел. А лгунишка Тан придумал уже и способ, как над тигром поиздеваться. Видит парень: дерево лежит — к верху гладкое, к комелю все в колючках. Говорит он тигру:
— Вот подходящая жердь, чтобы кабана нести. Я слаб, возьмусь за верхушку, а ты силен, берись за комель.
Тигр только головой кивает, не прекословит. Понесли они кабана. Колючки впились тигру в шею, он и завопил от боли:
— Ой-ой-ой! Мочи нет! Погоди-ка, братец Тан!
— Ничего, потерпи, — говорит Тан. — Это с непривычки, небось впервые в жизни кабана несешь.
Пошли они дальше, тропинка — в гору, тигр опять взвыл.
— Не кричи, — уговаривает его Тан. — А то кабанье мясо протухнет от твоего крика.
Поверил ему тигр — смолк, зубы стиснул, голову наклонил, тащит кабана дальше. Только иногда, когда уж совсем невтерпеж, тихонечко подвывает.
Добрались они до берега ручья. Тут тигр объявил, что проголодался и потребовал кабаньего мяса. А Тан ему в ответ:
— Теперь мы с тобой побратимы, и потому, братец тигр, приличествует тебе есть мясо только жареное. Жареное-то оно куда вкуснее.
— Ладно, пусть будет по-твоему, — отвечал тигр. — Только где же мы раздобудем огня?
Тан показал на заходящее багровое солнце.
— Вот он, огонь, совсем рядом, это пылает очаг в доме у моей бабушки. Сбегай-ка поскорее, принеси огонька. Ты быстро обернешься, а если я пойду, начнутся разговоры да пересуды, оставят меня ужинать. Словом, с голоду ты умрешь, прежде чем меня дождешься.
Тигр головой закивал, похвалил разумного побратима и со всех ног побежал к солнцу. Единым духом миновал он множество ущелий, холмов, лесов, а солнце все еще где-то далеко.
Обрадовался Тан, что тигра спровадил, — схватил проворно два камня, высек искру, поджег сухой хворост и развел костер. Изжарил кабана и стал по кусочку есть: что повкуснее — сначала, а похуже — потом.
Глупый тигр тем временем гнался за солнцем всю ночь, весь день, но так до него и не добрался. Рассердился он и повернул назад. А лгунишка Тан к тому времени съел всего кабана, оставил один потроха. Перемешал он потроха с незрелыми бананами и положил все это в толстую бамбуковую трубку. Потом взял кабаньи уши и припрятал в кустах.
Прибежал тигр — голодный-преголодный. Смотрит: нет кабана! Кричит:
— Где кабан? Ты меня обманул, человек. Два дня и две ночи я рыскал по ущельям и горам, но так и не нашел дома твоей бабушки!
— Видно, ты сбился с пути, братец, — ответил Тан и показал на тлеющие угли костра. — Ждал я тебя, ждал, да так и не дождался. Сбегал сам прямой тропкой к своей бабушке, попросил у нее огонька и назад. Твою долю мяса я тебе оставил.
И обманщик Тан протянул тигру трубку. Тигр вытряхнул из нее все, что в ней было, и тотчас принялся есть. Проглотив два куска, он поперхнулся и как закричит:
— Отчего кабанье мясо такое кислое и горькое?
— Все из-за тебя, братец тигр, — ответил хитрец Тан. — Ты своими воплями испортил кабанье мясо. Вспомни-ка, как ты стонал да охал!
Тигр и впрямь подумал, что мясо прогоркло из-за него, зажмурился и проглотил целиком все кабаньи потроха вместе с недозрелыми бананами. На следующее утро тигр с Таном опять пошли на охоту. Да только зря они блуждали по ущельям и холмам — ничего им не попалось. Вернулись оба голодные к берегу ручья. Тут Тан вспомнил про кабаньи уши, которые припрятал, и говорит тигру:
— Голод настал, братец тигр, придется нам с тобой обрезать свои уши и съесть, а то помрем.
Испугался тигр:
— Давай сегодня по одному уху отрежем. Режь-ка ты, братец, сначала свое.
Тан не стал возражать, забежав в кусты, взвизгнул, будто бы от боли — и тут же вышел, в руках — кабаньи уши.
— Я уж себе сразу оба отрезал, — говорит он тигру. — Такая, видно, мне судьба. А к вечеру — твоя очередь.
Съели Тан и тигр кабаньи уши. Подходит вечер: опять никакой добычи. Приспело время тигру со своими ушами расставаться. Попробовал тигр отодрать их своими острыми когтями — всю башку в кровь оцарапал и завыл от боли. Тан ему и говорит:
— Эх, не умеешь ты, привычки у тебя нет. Дай-ка я…
Согласился тигр. Тан тотчас взял заостренную бамбуковую дранку и ловко отхватил тигру оба уха. Взревел тигр от боли, ушел в кусты и пролежал там до вечера, не ел, не пил. А Тан сварил тигриные уши, пообедал и, когда прилег отдохнуть, снял головную повязку. Смотрит тигр: уши у Тана на месте. Зарычал:
— Ты лгунишка, Тан! Ты обманщик, Тан.
Увидел Тан, что дело плохо, перескочил через ручей и наутек. А тигр — за ним, бежит и вопит: