— Я с радостью поеду, — от всей души улыбнулась Фрея. — Жаль, что вы пораньше не приехали. Автобус только что ушел.
— Я на машине, — просияла Кончита. — Мне ее миссис Спендер одолжила, предложила взять вчера вечером, когда узнала, что я умею водить. Я в Мадриде научилась, меня учил мой брат. Донна Аделина думает, что я у Спендеров.
Фрея захихикала. Любая диверсия против сеньоры, вызывала у нее одобрение.
— Надо предупредить эконома, на случай если мы вдруг задержимся и не поспеем к ленчу, а Себастьян приедет раньше нас.
На обратном пути девушки столкнулись с Дереком.
— Au revoir. Желаю хорошо провести время, — сказал он. — Передавайте привет Дороти и Гриффу.
Выруливая с пристани, Кончита несмело улыбнулась озадаченной Фрее.
— Я сказала капитану Лейтону, что направляюсь к Спендерам, вот он и решил, что вы со мной едете. Думаю, так будет лучше. У донны Аделины волосы на голове дыбом встанут, если она узнает, что мы ездили на ярмарку без сопровождения.
Они остановились у туристического бюро узнать дорогу, и маленькая двухместная машинка понеслась по холмам, словно шустрая птичка. Кончита оказалась прекрасным водителем и приятной спутницей. Она походила на щенка, впервые сорвавшегося с привязи, и вскоре девушки уже обращались друг к другу по имени.
На небе не было ни облачка, ветер стих. Они ехали между побеленными строениями, увитыми розовато-лиловыми цветами. Ярмарка проходила в одной из деревень, километрах в десяти от города. Рев скота, и людская разноголосица подсказали им, что они приближаются к месту. Кончита припарковала машину, и они пошли по самому краю ярмарки, прокладывая себе путь меж ревущими осликами, старухами, склоненными над кипящими на огне прокопченными горшками, и детишками, пускающими мыльные пузыри.
Примерно с час, девушки блуждали между тесно наставленными палатками и лотками, за которыми темнокожие мавры в развевающихся бурнусах посверкивали глазами над своими товарами, как это делали многие поколения их предшественников, и с любопытством наблюдали за женщинами в покрывалах, которые протягивали изящные ручки в браслетах и кольцах, расплачиваясь за покупки. Обычная для такого места толпа, оборванных грязных ребятишек, вымаливала милостыню, и, когда Фрея с Кончитой покупали себе орешки, они и про детей не забыли. Конечно, это была ошибка, поскольку дети, словно жадные чайки, с воплями кинулись к ним, расталкивая друг друга, чтобы урвать свою порцию. Фрее хотелось плакать от жалости к этим чумазым созданиям, однако Кончита и бровью не повела — для нее подобная картина была привычной. Ее темные глаза возбужденно сверкали на загорелом личике. Как же она отличалась от той надутой особы, которую Фрее представили всего день тому назад! Кончита, и в самом деле, оказалась очень милой, стоило только узнать ее поближе.
На обратном пути, они решили перекусить в маленьком кафе. Кончита разливала чай, а Фрея наблюдала за ее женственными движениями. Каждый ее жест таил в себе музыку — то, как она поднимала и опускала чайник, как надкусывала маленькими белыми зубками миндальное пирожное, ее низкий влекущий смех, ее умение держать осанку — настоящая симфония женской грации для любого мужского сердца, которое готово слушать.
— Как бы мне хотелось, чтобы ты осталась, Фрея, — тоскливо вздохнула Кончита. — Мы бы могли поехать ко мне, я бы тебе Мадрид показала. Ты так всему радуешься. Я не припомню такого веселого утра, как сегодняшнее.
— И я тоже, — согласилась с ней Фрея, допивая последнюю чашку превосходного мятного чая. — Но что скажет донна Аделина, когда увидит твои покупки?
— Решит, что я ездила сюда со Спендерами, — отмахнулась Кончита.
Фрея задумчиво заглянула в свою чашку.
— Спасибо, что предложила поехать к тебе в гости, Кончита. Может, когда-нибудь ты захочешь провести недельку-другую со мной в Лондоне, если, конечно, тебя родители отпустят.
— Это было бы здорово! — тяжело вздохнула Кончита.
— А почему бы и нет?
Девушка явно смутилась.
— Ты выйдешь замуж за Себастьяна. Не сомневаюсь, что он захочет, как можно скорее, повести тебя под венец, потому что он очень тебя любит.
— Это Себастьян тебе сказал? — удивилась Фрея.
— Нет... нет. Я просто знаю это, и все. Человек всегда чувствует, когда его любимый... — Кончита замолчала, и потупила взор, совершенно расстроившись. — Прости меня, пожалуйста... Не стоило упоминать об этом. Это меня не касается.