Итог катастрофического возврата конвойного авангарда привел уцелевшую тройку в состояние остолбенения (какое-то время Кир-Кор не слышал ни дыхания, ни шороха дождевиков у себя за спиной). В проходе корчился, шипя и поскуливая от боли, «бульдог», неподвижно лежал «хорек», накрытый черной полой, словно траурным флагом, покачивался на ремне миттхайзер, пойманный подлокотником ближайшего к двери кресла. «Ваш механик великолепный боец, – думал Кир-Кор, – но ситуация теперь тупиковая. Если он переступит порог – число целительных процедур ему, боюсь, придется утроить».
Дверь распахнулась. Механик, гневно шевеля усами, переступил роковой порог – паз для отката дверных створок. Ворот блузона разорван, из прорехи выпирало плечо, в глазах – готовность к неравному бою.
– Уходите, Федя, уходите! – отчаянно закричал Лирий Голубь. – Сопротивление бесполезно!
Федор Шкворец увидел миттхайзер, ухватил его за ремень. «Настоящий воин», – с уважением подумал Кир-Кор, стараясь как можно точнее определить для себя тыловую позицию конвоиров. Вз-з-анг, вз-з-анг! – пронзительно (металлом по стеклу) скрежетнули стволы кернхайзеров над головой – две синие молнии обезоружили механика. И следом – негромко: шпок-шпок-шпок-шпок! Скорострельный парализатор бил слева, почти в проходе.
Выронив чадящий обрывок ремня, Федор Шкворец схватился за грудь, присел, попытался выпрямиться, медленно завалился боком, лег на спину и затих на пороге между салонами, как между двумя мирами… Лиловой птицей сорвался с места Лирий Голубь, кинулся к поверженному герою; налетчики обменялись невнятными возгласами. «Втащить его в первый салон!» – подумал Кир-Кор, вскочил и, убыстрив движение правой руки разворотом корпуса, сделал отмашку назад. Эффективность этого своего слип-удара он знал. Два черных стрелка синхронно рухнули на пол, как сбитые кегли.
Третий отпрянул и выставил перед собой тонкий ствол шестнадцатизарядного парализатора системы «гюйэт». «Четыре заряда он израсходовал, – прикинул Кир-Кор, вызывая на животе и груди отвердение слоя кожной защиты. – Остальными он испортит мне всю рубаху, маракас… Не взбрело бы ему на ум выстрелить мне в лицо».
– Вернитесь в кресло! – приказал стрелок голосом, сдавленным от испуга.
– Кто вы такой? Что вам от нас нужно?
– Не двигаться! Или я нашпигую вас отравой сверх нормы!
«Очень нервные налетчики у нас сегодня в гостях», – подумал Кир-Кор. Миролюбиво сказал:
– Я не могу вернуться не двигаясь. Давайте спокойно поговорим.
Шпок-шпок-шпок! Колкие удары в грудь (один – в опасной близости к горлу) заставили Кир-Кора отказаться от миролюбивой тактики. Обманный шаг в сторону, обманный зигзаг, пируэт и – внезапный бросок.
К броску «парализованной» жертвы отравитель не был готов. Кир-Кор согнул его тычком напряженной ладони в чревное сплетение, отобрал и разрядил гюйэт (пульки-ампулы ссыпал в карман). Быстро обезвредил кернхайзеры, выдрав из рукоятей отработанным на Новастре приемом миниатюрные супераккумуляторы вместе с похожими на пауков блокинг-генераторами. Сзади захлопнулись наконец створки межсалонной двери. Было видно, как Лирий Голубь, кривясь от натуги, тащил обмякшее тело механика вперед по ходу вагона. «Довольно, юноша! – одобрил Кир-Кор. – Оставьте героя в покое».
«Бульдог» сделал попытку подняться на четвереньки, и Кир-Кор, опасаясь выстрелов из-под полы, сдернул с него дождевик. Под капюшоном оказался глухой серебристо-черный шлем незнакомой конструкции. Противогазовое забрало с двумя соплами (точно дыры от вырванных бивней), дымчатое полукольцо перископного обзора, сверкающий венец, излучающий какую-то странную смесь слабых электромагнитных сигналов. Форменный черный костюм и уйма навешанной на нем специфической амуниции дополняли картину. С левой стороны груди – шитая серебром эмблема: змееволосая голова Медузы Горгоны. «Пейсмейкеры, – понял Кир-Кор. – Группа захвата. Очевидно, им нужен я».
Он сорвал с пояса боевика наручники и хотел было употребить их по назначению. Отшвырнул в сторону. Наручники обжигали ладони и мозг. Обжигали даже сильнее, чем всякое другое оружие. Он ограничился тем, что вывел из строя и отшвырнул в сторону трофейный миттхайзер. Хотя, согласно МАКОДу, при таких обстоятельствах имел полное право отстреливаться. В случае вооруженного нападения в пределах территории экзархата шестнадцатая статья МАКОДа давала право грагалу защищаться любым способом и с помощью любого оружия. Параграф седьмой – вплоть до физического уничтожения нападающего. Или нападающих, если – параграф восьмой – нападение групповое. При этом – параграф девятый – степень вооруженности группы не имела значения.