— Тут же прямым текстом написано, что на этом острове оживают воображаемые образы! Понимаешь? Я нарисовала, и оно возникло.
— Постой, а гремлинов ты тоже рисовала? Ведь нет? — спросил Димон.
— Нет, эти существа не были сотворены воображением, по крайней мере моим. Я не это хочу сказать, пойми ты наконец, сопоставь все факты, что случились за эти два дня. Здесь есть некто, кто похищает детей, причем особенно похитителей привлекают дети с сильным воображением. Это случайно обронил Артём вчера. Он сказал, что, наверное, из-за моего воображения «они» появились в том дворике. Учуяли меня.
— Ну, они похищают детей, особенно с сильным воображением, и? Почему они это делают?
— Потому что, воображение как-то влияет на природу этого острова, вступает в какой-то резонанс. И когда кто-то сильно что-то воображает, оно возникает. Я рисовала маяк и чаек, чайки появились! Я нарисовала призрачные тени, и они возникли. Но появляется не любая вещь, ведь посмотри я, весь блокнот изрисовала и ничего. А только какой-то сильный образ.
— Но эти чертовы мохнатые гремлины-то тут причем?
— Эти существа похитители, и они чуют воображение, и чуют, когда что-то начинает менять реальность и им это не нравится, и они появляются чтобы это исправить.
— Что-то я не хочу, чтобы меня исправили.
— Я тоже… — согласилась Саша.
А шорох и шепотки усилились, и что-то стало уже скрестись в дверь.
— Понимаешь, — продолжила Саша тихим шепотом. — Так получилось, что на острове возникло сразу двое с воображением. Художница и фотограф, ты и я. И сегодня в пустом отеле, мы занимались творчеством одновременно, каждый своим. Я рисовала в вестибюле, ты фотографировал. И мы… — она помолчала, облизывая пересохшие губы, — Мы начали искажать реальность.
Стены стали ощутимо дрожать.
— Это сейчас кто делает, ты или я? Они дрожат, потому что мы что-то воображаем? Я вроде сейчас далек от творчества, — пробормотал парень.
— Неважно, ты так и не понял, что ли? Я тоже сейчас не рисую, но наше воображение работает на полную катушку, вслушиваясь в неясные звуки и представляя себе, что это может быть, и по пространству идет какая-то рябь, а маленькие демоны беснуются все больше.
— А почему они просто не вломятся сюда? Сами боятся?
— Не знаю, — призналась Саша.
— Я не понимаю. Ты выдумала сейчас от страха какую-то еще более странную теорию, чем все это. Если ты хотела меня напугать по-настоящему, то тебе это удалось. Поздравляю. Мелкая перепугала взрослого парня. Давай руку, сейчас пожму.
— Ты слышал музыку где-то наверху, пять минут назад?
— Да.
— Это из одного фильма, который я видела давно, я вспомнила ее, она зазвучала у меня в голове, как, по-твоему, она могла попасть туда? — И Саша подняла палец указывая на потолок.
— Блин, тебе надо страшилки у костра рассказывать, у тебя природный дар.
— Попробуй сам, если не веришь.
Димон смотрел ей в глаза.
— Хорошо, сейчас попробую.
Он прикрыл глаза на секунду. Поначалу ничего не происходило. И даже маленькие мохнатые существа перестали скрестись в дверь.
— Попытайся представить ее как можно явственней, не напрягайся, тебе надо проникнуться моментом, как будто она звучит прямо у тебя в душе.
И вдруг Саша услышала, и Димон услышал.
По отелю все громче и громче стали разноситься звуки, какой-то дикой гитарной музыки, или еще чего-то такого, с отчаянными аккордами электрогитар, и грохотом барабанов.
Стены мгновенно задрожали, в воздухе замерцали цветные всполохи, и многоголосый вой, то ли злости, то ли боли, перекрыл музыку.
Дверь номера просто вылетела, как от удара мощного пинка, и перевернувшись упала в середине номера, все окна со звоном взорвались. И отовсюду повалили маленькие серые гремлины, злобно размахивая, копьями.
Саша просто завизжала от неожиданности, и, наверное бы, так и продолжала бы стоять и визжать, если бы не Димон, который каким-то чудом сумел прийти в себя, и схватил ее за руку. Они запрыгнули на диван. Парень ловкими пинками, отшвырнул первых подвернувшихся серых демонов, и те неловко откатились, громко ругаясь своими хриплыми голосками
Кажется, легкость, с которой удалось дать отпор, придала Димону смелости и он воинственно закричал:
— Ага, карапузы, ростом не вышли. Тоже мне гроза острова!
Он схватил торшер, вырвал его вместе с проводом, и замахнулся на гремлинов, их волна подалась назад. Но их массы все прибывали, затекая через окна и дверь