Она чувствовала себя счастливой с той минуты, когда Купер ввел ее в подземную сокровищницу. Увидев лежащие на полу драгоценности, Рена закрыла глаза, ей казалось, она от этого сияния вот-вот ослепнет.
В конце концов она взяла себя в руки, и они с Купером упаковали сокровища в четыре ящика, которые принесли с собой. Люди Рены получили приказ ждать наверху, пока она их не позовет.
Стоя на коленях, Рена неожиданно взглянула на Купера; глаза ее сверкали, — Это целый мир, Куп, здесь, у меня в руках… здесь целый мир, — прошептала она. — А знаешь, чего бы мне хотелось вот сейчас? — Она облизала губы. — Мне бы хотелось, чтобы ты взял меня прямо здесь, на полу! Это будет прекрасный способ отпраздновать!
— По-моему, сейчас не время и не место, — сухо отозвался Купер. — Нам надо торопиться. Рикардо Вильялобос — очень неспокойный человек. Он может проснуться в любое время, чтобы проверить, все ли в порядке.
— Ты прав. — Рена кивнула и снова принялась собирать золото.
Она не позволила Куперу закрыть ящики, пока не обшарила, стоя на коленях, весь пол. Купер держал над ней фонарь. Наконец она поднялась, держа в руках несколько вещиц.
— Смотри, ты чуть не оставил столько добра!
Купер же думал о «Золотом человеке», стоявшем в соседней комнате. Показать ли его Рене? Мысль о том, что ее руки прикоснутся к этому древнему правителю, почему-то была ему неприятна. Да и неплохо было бы оставить Мередит этого идола — оставить в насмешку.
Пусть получат своего «Золотого человека» и малость его побрякушек. А все остальное досталось ему и Рене!
Когда все сокровища были надежно упакованы, а солнечный диск завернут в одеяла, они вытащили ящики из зала.
Пыхтя и отдуваясь, Купер сказал:
— Бог мой, да они весят чуть ли не целую тонну!
— Тем лучше для нас, милый! Тем лучше! — Рена усмехнулась и провела ладонью по ящикам.
Затем, оставив Купера в темноте, она поднялась наверх, чтобы позвать своих людей, которые должны были вытащить ящики из подземелья и погрузить их на мулов.
Вернулась Рена с людьми и еще с одним фонарем.
Когда ящики вытащили из коридора, Рена, не говоря ни слова, достала нож и направилась к связанному Раулю.
Купер остановил ее.
— Черт побери, что ты собираешься делать? — прошептал он.
Указав на Рауля, женщина провела ладонью по горлу.
Купер схватил Рену за руку и потащил к выходу, не обращая внимания на ее протесты.
— Ты, Рена, просто кровожадная сучка! — заорал он, отпустив ее. — Нам не нужны убийства, без которых можно обойтись!
— А ты, Купер, дурак! Этот мальчуган мог узнать тебя, да и меня тоже!
Купер помотал головой.
— Тебя — нет, он тебя не видел. Что же до меня, то какая разница? Когда утром обнаружится, что я исчез, а сокровища исчезли вместе со мной, самый глупый человек на свете поймет, что это моих рук дело.
— И тебя это не волнует?
— Если все пойдет так, как мы наметили, если я смогу выбраться из Мексики с золотом и останусь при этом цел и невредим, то какое это имеет значение?
Рена пожала плечами. Потом спрятала нож. Они направились к выходу.
— Теперь Лонгли узнает, что ты вор. Тебя это не волнует? — поинтересовалась она.
— Не особенно. Проклятие! Да я и есть вор.
Рена склонила голову набок. В уголках ее рта появилась лукавая улыбка.
— А как ты думаешь. Куп, она будет скучать по тебе?
Он шел, не глядя на нее.
— Не вижу для этого никаких оснований. У нее есть этот археолог.
— А у тебя есть я, да, милый? — Она взяла Купера за руку и провела его ладонью по своей груди. — У тебя есть я, а у меня — ты.
Они выбрались на поверхность, где головорезы Рены ждали дальнейших приказаний. Купер наблюдал, как ящики и диск погрузили на мулов. Они старались двигаться как можно тише, говорили шепотом, но Купер все равно ужасно нервничал — боялся, что кто-нибудь их услышит и поднимет тревогу. Ему не хотелось ни в кого стрелять, но стрелять пришлось бы, если бы лагерь проснулся. Разумеется, Рена без колебаний перебила бы весь отряд Лонгли, если бы дошло до схватки.
Но вот наконец они отъехали, и их никто не заметил, Светила луна, и они без труда нашли едва заметную тропу, ведущую в направлении Акапулько, Купер немного успокоился, но все равно был сильно не в духе. И это несмотря на то что им удалось выбраться из лагеря без осложнений, несмотря на то что груза в ящиках с лихвой хватило бы на обеспеченную жизнь. Купер не мог объяснить причину подобного настроения, да и не очень-то он об этом задумывался.
И вот они едут в Акапулько, а он, Купер, изводит себя, точно кисейная барышня. Частично это вызвано действиями Рены. Вскоре после рассвета она распустила свою шайку, расплатившись с ними и послав их на все четыре стороны, и теперь они ехали вдвоем, охраняя свои баснословные богатства.
После долгой бессонной ночи Купер старался проявлять бдительность, он то и дело озирался, напряженно прислушиваясь ко всем лесным звукам.
Услышав смех Рены, он вопросительно взглянул на нее.
— Что тебя рассмешило?
— Ты насмешил, Куп. Я никогда еще не видела тебя таким испуганным.
— У меня есть на то причины. Я не очень удивлюсь, если твои головорезы, которых ты отпустила, вернутся и нападут на нас. Они уже давно сделали бы это, если бы знали, что у нас в ящиках.
— Но они этого не знают. Куп. Они глупее гусей.