— Дорогой мой, как будто я собиралась делать что-нибудь другое, — сказала леди Торн и, вздохнув, повернулась к Салли. — Гай всегда такой практичный и разумный. Он один такой в нашей семье. Вот Тони очень импульсивный и легкомысленный...
Леди Торн внезапно замолчала, возможно, потому, что увидела, как вспыхнули щеки Салли. Она виновато посмотрела на сэра Гая.
— О, дорогой, я совсем забыла. Ты сказал по телефону, что хочешь что-то рассказать мне о Тони. Он не заболел?
— Нет, мама, не беспокойся, — поспешно ответил сэр Гай. Салли с ужасом поняла, что леди Торн ничего не знает о том, что произошло между ней и Тони. Она просто вообще была не в курсе, что Тони собирался жениться, потому что это держалось в секрете до самого последнего момента. Хотя она слышала, как Тони говорил Лини, что поставил свою семью в известность, знал о свадьбе только брат, а мать оставалась в неведении. Салли вдруг почувствовала, что не в силах вынести разговор о том, как Тони бросил ее перед алтарем, и поднялась со стула.
— Позвольте мне пойти к детям, — попросила она, и прежде, чем сэр Гай и его мать успели ответить, она быстро выбежала через открытое французское окно в сад.
Салли почти бежала по лужайке от дома туда, где под развесистыми ветками большого дерева видела Николаса, раскачивавшего Пру на качелях. Про себя она снова и снова повторяла, что ей надо уезжать отсюда, необходимо как можно скорее что-нибудь придумать.
— Я не могу здесь оставаться, — думала она. — Этот дом, любезность леди Торн, залитый солнцем сад — все это оказалось трудно перенести. Если бы ее тут встретило помпезное великолепие, которое она ожидала, ей было бы легче.
Салли чувствовала себя здесь так, потому что все было просто и красиво, потому что здесь прошло детство Тони. Она не видела никого из его семьи раньше и воспринимала Тони, как такого же бездомного, как она. Он никогда не рассказывал о своем детстве, и в их разговорах Салли не могла припомнить, чтобы он хоть раз упомянул свою маму. Она не могла этого понять, но с какой бы радостью и гордостью вошла в этот дом, как невеста Тони. Как она была бы счастлива, познакомиться с ним в этом качестве, и чтобы ее здесь встретили, как одного из его обитателей!
Она получила только мимолетное впечатление, но этого было достаточно, чтобы понять, что тоска ее вызвана не только потерей Тони, но и тем, что у нее никогда не было такой семьи, а ее отношения с тетей Эми были чем-то совсем другим.
Когда она подошла к детям, ее глаза были полны слез. Дети перестали кататься и подбежали к ней.
— Как здесь хорошо! Правда, очень хорошо! — воскликнул Николас. — У нас в Индии тоже были качели, но не такие замечательные. Кроме того, мы должны были быть очень осторожными в саду, потому что там могли оказаться змеи.
— Я очень боюсь змей, — сказала Пру, — а вы? — Она посмотрела на Салли и вдруг спросила. — А почему вы такая печальная?
— Я совсем не печальная, — солгала Салли, смахнув слезу, но они настойчиво набегали на глаза.
— Вы выглядите печальной, — возразила Пру, — но вы должны быть сильной, как бы вам не было плохо. Так говорила наша мамочка, когда мы хотели заплакать при прощании с папой.
— Салли наклонилась и поцеловала ее.
— Я постараюсь быть сильной, — пообещала она. — Хотите, я вас покачаю на качелях?
— Ой, да, пожалуйста, — обрадовался Николас. — Мне так хочется узнать, достанут ли мои ноги до листьев.
— Тогда держись покрепче, — посоветовала ему Салли. Дети визжали от восторга, когда она сильно раскачала Николаса, и его ноги достали до листьев. Теперь была очередь Пру. Когда Салли начала медленно раскачивать качели," она увидела Нэду Торн, которая вышла из дома и через лужайку направилась к ним.
— Мисс Торн идет сюда, — сказала она. — Думаю, она хочет нам сообщить, что чай готов.
Салли взяла Пру за руку и повела ее к дому. Николас пошел за ними.
— Леди Торн зовет вас пить чай, — сказала Нэда своим низким голосом, когда они встретились в центре лужайки.
— Я так и подумала, что вы идете за нами, — улыбнулась Салли. — Думаю, что дети никого не задержат.
Нэда ничего не ответила, и Салли, желая наладить с ней дружеские отношения, спросила:
— Я надеюсь, мы создаем немного хлопот?
— Это дом моего кузена, — сухо ответила Нэда. — И он вправе приглашать сюда любого, кого пожелает.
Салли почувствовала, что ее попытки отметены в сторону недоброй рукой.
Стол был накрыт в другой комнате, и Нэда провела их туда. Она шла впереди, высоко подняв темноволосую голову, расправив плечи, и всем своим видом выражая надменность и неприязнь. Смущенная и немного униженная, Салли тут же поняла, что леди Торн плакала. Она сразу стала выглядеть старше, чем в тот момент, когда они приехали. И Салли вдруг со всей очевидностью поняла, что мама сэра Гая и Тони старая женщина. Ей, наверное, около семидесяти, догадалась она, когда увидела, как та дрожащими руками передвигает на большом подносе серебряную посуду с фамильными гербами.
— Здесь молоко для детей, — сказала она. — Вам слабый или крепкий чай, мисс Сент-Винсент?
Леди Торн не смотрела на Салли, задавая вопрос, и ей стало понятно, что дружелюбие, с которым ее здесь встретили, внезапно испарилось.
— Я сделала ее несчастной, — подумала Салли. — Сэру Гаю я не нравлюсь, мисс Торн ненавидит меня. Зачем, зачем, зачем я приехала сюда?
Она чувствовала себя всеми покинутой и выпила свой чай, не произнеся ни одного слова, тогда как дети весело галдели. Как только все встали из-за стола, она тут же ушла с Николасом и Пру в сад. Прошло немного времени, Салли сидела на скамейке и рассказывала уставшим от беготни детям разные истории, когда заметила, что рядом с ними стоит сэр Гай.
— Я только что позвонил в больницу, — сообщил он. — Раньше у меня не получилось, так как линия все время была занята. Миссис Редфорд прооперировали. Операция прошла удачно. Ей было очень плохо, но сейчас уже лучше. Врачи надеются, что утром будут более хорошие новости.
— Что он сказал о нашей маме? — спросила Пру, и Салли, обняв детей, стала объяснять им, что произошло.
— Врачи избавили вашу мамочку от ужасной боли, которая ее мучила. И, хотя она сейчас еще чувствует себя усталой и ей хочется спать, они надеются, что завтра утром она будет чувствовать себя гораздо лучше.
— Как хорошо, — обрадовалась Пру. — Значит, она приедет сюда к нам.
— Не завтра, — сказала Салли — Но скоро, может быть, вы сможете поехать и навестить ее.
Она посмотрела на сэра Гая, надеясь, что он подтвердит ее слова, и тот согласно кивнул головой.
— Как только вашей маме станет лучше, я вас обоих отвезу в Йорк, чтобы вы повидались с ней.
— Спасибо вам! — воскликнул Николас, и к удивлению Салли, доверчиво вложил свою руку в руку сэра Гая. — Вы понимаете, — объяснил он, — папа мне сказал, чтобы я заботился о маме, и даже если Пру не захочет, мне обязательно нужно поехать и посмотреть, как у нее дела, потому что я отвечаю за нее.
— Я тоже очень хочу поехать к мамочке, — с пылом возразила ему Пру.
— Вы оба поедете к ней в первый подходящий момент, — пообещал сэр Гай, и его голос был негромким и успокаивающим.
— Моя мама предлагает, мисс Сент-Винсент, — сказал он, — уложить детей пораньше, а легкий ужин принести им в постель. Так всегда поступали с нами в детстве, когда мы сильно уставали, — неожиданно добавил он.
— Я уложу их спать, — согласилась Салли. — А потом можно мне поговорить с вами?
— Конечно. Я буду в библиотеке. Она напротив холла перед гостиной. Думаю, вы ее легко найдете.
— Спасибо, — сказала Салли. — Пошли скорее, дети. Кто первый добежит до дома?
Сэр Гай постоял, глядя, как все трое бежали через лужайку, а потом медленно пошел в библиотеку, которая была одновременно его кабинетом.
Это была большая комната, заполненная книжными полками от пола до потолка. Ею пользовались многие поколения Торнов, пока все в этой комнате, начиная от чернильницы, заканчивая ящиком для угля, не стало фамильным, своего рода неотделимой частью их семьи. На столе возле камина стояло несколько фотографий, среди которых была одна с изображением Тони в форме королевской гвардии. Сэр Гай какое-то время смотрел на нее.