Кто-то из толпы слушателей засмеялся и захлопал в ладоши. Это было так заразительно, что все оставшиеся слушатели засмеялись и захлопали тоже, выкрикивая «Слава Ноксу Маклауду, слава!».
Старший сын Нокса Маклауда, Грег, прослушал легенду стоя в дверном проеме залы. Когда начались овации, он, оттолкнувшись от проема, сплюнул на бревенчатый пол, и торопливо вышел во двор. Не верил он во все эти сказки. Да и морали он здесь не увидел. Будучи старшим сыном, он на десять минут родился раньше своего брата близнеца Томаса Маклауда, был уверен, что во всех сказках и легендах нет никакого смысла. Их сочиняют и рассказывают, чтобы запудрить людям мозги.
А в это время, на самой верхней балке потолочного свода, слушала красивую сказку о несчастной любви лесная фея, ее звали Эйлис. Ее ярко зеленые глаза, смеялись, мелодичная трель, исходившая от трепыхания крыльев, была неслышна собравшимся в зале. Почти такую же историю она слышала от своей матери, но она не была так печальна как эта, да и вообще, у них считалось, что это было на самом деле. Обводя слушателей, взглядом озорных глаз, она выискивала понравившегося ей молодого горца. Наконец она увидела его, он стоял в дверном проеме залы. Его высокий рост, атлетическое тело, могучие плечи и гордый вид всегда приводили ее в трепет. Когда он покинул залу, она все-таки решилась последовать за ним, чтобы продолжить наблюдение.
2 глава. Грег
Выйдя из замка, я быстрым шагом шел по узким улочкам, между небольших домов, разыскивая своего брата Томаса. Нам давно уже нужно было быть на пастбище, где нас ждали друзья, с которыми мы сторожили ночью стадо овец. Завернув за угол одного из домов, я сменил направление и направился в сторону общих конюшен. Именно туда кажется, шел Томас, когда я подходил к замку.
Я почти дошел до дверей конюшни, и вдруг услышал тихую мелодичную трель. Остановился, обернулся, но ничего не увидел. Зато отчетливо услышал со стороны конюшни, легкую возню и стоны женщины, доведенную до вершины экстаза.
— Братец опять в ударе, — хмыкнул я, немного позавидовав.
Никогда не мог понять, чем Томас притягивал к себе женщин. С первых минут нашего появления в этот мир, мы похожи с ним как две капли воды. Голубоглазые, темноволосые, даже длина волос одинаковая, да что там волосы, у нас даже кожаные ремешки для стягивания волос в хвост одинаковые. Атлетическое телосложение, мы с первых дней, как нам дали в руки по деревянному мечу, в спарринге вместе стоим. Правда Томас немного пониже меня ростом, так буквально на пять сантиметров, но кто это заметит, когда у нас с ним рост под два метра.
Правда, есть одно не большое различие в нашей с ним внешности. У брата над губой есть не большая родинка, наверно она и придает брату тот загадочный шарм, который так притягивает к нему женщин. Ведь правда же, они вьются возле него, как пчелы над цветком.
А возможно, хотя я и не уверен, что это существенное отличие, но кто может понять этих женщин. Томас, в отличии от меня, верил во все сказки и легенды, даже сам иногда их рассказывал. Я же, воспитанный как будущий глава клана, отвечающий за обеспеченный быт жителей клана, был серьезным молодым человеком.
В тайне, так как в открытую мы с Томасом это никогда не обсуждали, я завидовал его свободному общению с женщинами. У меня так не получалось. Развлекаться я позволял себе только с женщинами, предлагавшие свои услуги за деньги. А Томас развлекался и веселился со всеми женщинами, которые были просто не против его общества. И вот опять мне предстояла не простая задача, вытащить брата из объятий очередной женщины, без моральных потерь с обеих сторон.
— Братец, нам пора, — проговорил я, стукнув кулаком по двери конюшни.
Ну а в ответ, как всегда тишина. Прошелся возле двери, попытался заглянуть вовнутрь, ну так, чтобы определить, сколько мне его еще ждать. Но не стал этого делать, ведь соитие двух людей, пусть и не близких людей, это же ведь все равно личное. Развернулся, прошелся туда, сюда. Да сколько же можно то, мы и так уже опоздали, а этот балбес все никак не на любиться. Уже хотел плюнуть на все и войти внутрь конюшни, как дверь распахнулась, и на пороге появился гроза все женщин, и мой брат Томас в о дном лице.