Оставленные здесь вещи лежали нетронутыми и высохшими. Умыв лицо, Белофрон словно глотнул свежего воздуха. А коловёртыш ещё и напился. В отличие от зверька, чародей не рискнул пить озёрную воду. К тому же в одном из ответвлений грота он, кажется, видел источник с родниковой водой — там-то и утолит жажду.
Размышляя над дальнейшими действиями, мужчина непроизвольно поглядел на чёрную дыру в потолке, но идей, как выбраться, не рождалось. Тогда он решил вернуться к исследованию подземелья, надеясь найти ответы на все вопросы.
Собрав мешок и закинув за плечо, он двинулся по извилистому тоннелю. Они с коловёртышем оказались у знакомой развилки, но на этот раз свернули вправо. Гулкое эхо неспешных шагов бежало впереди, предваряя продвижение путников. На всякий случай чародей обнажил меч, хотя в тоннеле кроме них никого не было — ни крыс, ни других грызунов или насекомых, за исключением пауков — паутина свисала отовсюду. Собрав на волосах белёсые лоскуты, Белофрон стал чаще пригибаться.
Тоннель петлял, уводя всё ниже — наклон был плавным, поэтому почти не ощущался. Прожилок с россыпями камней стало совсем мало — дальше нескольких шагов царила темнота. Коловёртыш видел во мраке лучше человека, поэтому двигался впереди знакомой прыгучей походкой.
Наконец тоннель расширился и вывел в продолговатый грот. Коловёртыш вдруг остановился, развернулся и упёрся лапками в ноги чародея. Заподозрив неладное, Белофрон засветил меч и увидел, что земля впереди обрывается, а за ней — зияющая пустота и ни одного зелёного камня. Справа громоздились останки полуразрушенного подъёмника.
Задерживаться здесь не стали. Хотелось поскорее вернуться, глотнуть свежего воздуха в верхней части подземных ходов, хотя ещё четверть часа назад тот казался спёртым и влажным. В обратную сторону уклон стал очевиднее: двигаться было сложнее, появилась одышка. Но вскоре повеяло свежим воздухом.
Оказавшись вновь у первой развилки, невольные друзья по несчастью перевели дух и двинулись ко второй развилке. И здесь чародей решил пойти другим путём, свернув в левый рукав.
Чувствуя затхлость, Белофрон понял, что и тут им не найти лазейки на поверхность. Тоннель оказался намного короче того, что вёл вниз, и заканчивался проходом с гнилой деревянной дверью, висевшей на одной петле. Аккуратно подвинув трухлявую створку, чародей прошёл в комнату и вновь засветил малахит на рукояти меча.
Комната имела округлую форму и служила, вероятно, архивом: по стенам располагались опутанные паутиной шкафы с книгами, журналами, свитками и загадочными свёртками. Посередине стоял стол, заваленный бумагами и огарками свечей.
— Кажется, последние обитатели подземелья покидали его в спешке, — заключил Белофрон и обошёл стол — на полу обнаружился опрокинутый стул.
Зелёных камней здесь было совсем немного, да и светили они не так ярко, чтобы можно было прочесть хотя бы один полный журнал. Чары тоже не давались легко, поэтому надолго чародей не мог зажигать малахит. К счастью, на столе валялись остатки свечей, а в походном мешке у Белофрона хранилось огниво. Достав кремень и кресало, а затем намотав на валявшееся перо паутину, он добыл огня и зажёг свечу на глиняном блюдце. В комнате сразу сделалось светлее.
Подняв стул, чародей сел — ножки под сидением опасно заскрипели — и обратил взор на листы пергамента. Один из них развалился на части при одном только прикосновении. Поэтому мужчина решил ничего не трогать без необходимости.
С этого момента начались длительные часы изучений. На одной из полок Белофрон обнаружил свёртки со свечами, так что света стало достаточно.
Коловёртышу, похоже, было тоскливо. Возможно, он пожалел, что прыгнул за чародеем в колодец, но всё же оставался при нём, изредка убегая порезвиться возле озера.
Время шло, а открытий не получалось. Белофрон верил в судьбу, а потому считал, что попал сюда неспроста. Быть может, поэтому он не прилагал особых усилий в поисках выхода из подземелья. И поэтому продолжал перебирать журналы и свитки. По большей части там указывались списки рудокопов, сведения о добываемых объёмах золота, различные руководства и чертежи устройств. Имея при себе карту местности, Белофрон догадался о местоположении рудника: почти у самой северо-западной окраины Дремучего леса высилась небольшая кучка гор. А судя по датам в журналах, последние рудокопы трудились здесь несколько столетий назад.
Периоды бодрствования прерывались сном снова и снова. Загадочный шум, похожий на дыхание исполина, заснувшего в недрах горы, повторялся примерно с одним и тем же интервалом. Коловёртыш стал товарищем по несчастью, которому можно было выговориться и который никогда не осуждал.