— А представь себе, как тоскливо всем остальным! У тебя есть оружие против этой тоски — волшебная звезда, которая еще может вернуть в твой мир чудо, сделать его разноцветным. А ты хочешь бросить свой мир. Ты хочешь его бросить. Знаю, тебе страшно. Но как ты будешь себя корить, зная, что у тебя была возможность, тебе был дан дар свыше, тебе уготована была судьба спасти свой мир, а ты решила сдаться на полпути! Ты ведь сделала уже большие успехи. Некоторые, не все, но стали замечать твои краски. Ты не должна сдаваться сейчас. Не ради нас прошу, ради всех этих людей, твоих друзей, твоих родных, твоих будущих внуков, не уходи с ним, не отдавай ему то, что сможет принести всем счастье.
Алцина испуганно взглянула на Стоуна и на Джека. Да, теперь она хотела убежать к ним, к Джеку, к Хансу, Лавли. Хотела. Вдруг слова Пуффи заставили ее содрогнуться.
— Дети, — мурчащее прошептал он. — А дети всегда у вас лежат за камнем связанные?
Все переглянулись. А Стоун, который все это время стоял именно рядом с камнем, вдруг потянул за какую-ту веревку, и вдруг все увидели маленького мальчишку, связанного веревками, с заплаканными глазами. Лавли показался этот мальчишка знакомым. Все уже ломанулись на Стоуна, но он быстро схватил мальчишку за шкирку и приставил нож к его шее.
— Стойте на месте, или я убью его, — сказал он. Все остановились. — А ты, — обратился он к Алцине, — отдай мне звезду. А я ведь и правда мог отправить тебя в цветной мир. Какая жалость, что появились они. Ты меня слышишь? Отдавай звезду!
Алцина вся дрожала и со злостью и в то же время тревогой смотрела на него. Она медленно протянула руку, Стоун потянулся за звездой.
То, что произошло дальше, заняло всего пару секунд. Вначале что-то маленькое вдруг полетело прямо в глаз Стоуну. Вообще-то это была скомканная бумажка, выпушенная Джеком из трубочки, которую он взял у Ханса. И эта бумажка попала прямо в глаз к Стоуну. Стоун отдернул руку, чтобы протереть глаз. В тот же миг на него набросился Пуффи. То есть не набросился, а полетел, вырвал мальчика из рук колдуна. Тогда же Стоун сообразил и схватил звезду, но Алцина не давала ему вырвать ее из рук, она тянула звезду к себе. Тут подскочил Джек, он хотел стукнуть Стоуна, от этого Стоун отскочил назад, отпустив руки. Алцина от неожиданности стала падать назад, также отпустив звезду. Звезда несколько мгновений парила в воздухе, а потом с силой рухнула на землю и сломалась на две части. Стоун, поняв, что проиграл, вскочил, схватив самый маленький осколок от звезды (получается, третий осколок, которого даже никто и не заметил) и скорее побежал. Джек рванул за ним, но не догнал. Он вернулся.
Алцина сидела на земле. В руках у нее были два оставшихся осколка. Пуффи и Ханс успокаивали мальчишку, а Лавли — Алцину. Джек сел рядом с ними.
— Я не догнал его, — произнес он с сожалением.
— Ничего, — произнесла Алцина. — Он сюда все равно не вернется.
— Нам жаль, — проговорила Лавли с некоторой паузой между словами. — Мы не хотели, чтобы звезда сломалась.
Алцина резко повернула голову и взглянула на Лавли, а потом засмеялась.
— Так ты переживаешь из-за того, что звезда сломалась? — улыбаясь, продолжала Алцина. — Смотри! — в тот же момент Алцина соединила две половинки, что-то сверкнуло. И они были опять целыми. На мгновение Лавли показалось, что она и правда вдруг увидела цвета этого мира. «Только показалось», — пробормотала она про себя. А Джек улыбнулся.
— Браво! — сказал он.
— Да, — проговорила Алцина, улыбнувшись в ответ. — Я еще тогда в первый раз, когда увидела эту звезду, от удивления уронила ее, сломала. Так что, это ничего. Эту звезду всегда можно починить. Вы это… простите меня…
— Мы не в обиде, — сказал Джек, быстро вскочил, подал руку Алцине, потом Лавли. — Нужно вернуть мальчика его родным. В город! — скомандовал он.
И они пошли в город. Алцина всю дорогу говорила с Джеком, о ее мире, о городе, что ей сделать, чтобы все увидели цвета. Ну, и так далее… Мать сама нашла своего ребенка. Она подбежала к ним, еще тогда, когда они не дошли до города. Оказывается, Стоун вырвал мальчишку у нее прямо из рук после разговора с Алциной.
— Мальчик мой! — закричала мама, бросившись обнимать и целовать малютку. — Спасибо вам! С тобой все в порядке? Тебя не обижали?
Она была вся в слезах, черная тушь растеклась по лицу, но Лавли подумала, что ничего красивее она не видели уже давно. Мама. Ее ребенок. Они любят друг друга и всегда будут выручать друг друга… У Лавли самой на глазах появились слезы.
А мать уже бросилась обнимать всех вокруг стоящих. Внезапно она вскрикнула. Она остолбенела на несколько секунд.
— Что это? — произнесла она почти шепотом.
Лавли испугалась, неужели вернулся Стоун. Но здесь было другое, то, чего Лавли просто не видела и поэтому не могла знать. А Алцина знала.
— Вы видите это? — сказала она, улыбнувшись так, будто бы ей сейчас сделали сюрприз на день рождения.
— Ты видишь это? — спросил мальчик.
— Да, — неуверенно ответила женщина.
Тогда уже Алцина начала обнимать ее, прыгать, как ребенок, вместе с тем мальчишкой.
— Она видит! Видит! — кричала Алцина.
Да, это был первый взрослый человек, живущий в этом мире, который смог увидеть мир в красках.
На площади в полдень были выставлены лучшие картины Алцины. Маленькие дети играют возле фонтана, зовут родителей поглядеть на настоящие краски. Кажется, даже само небо и солнце, наконец, обретают здесь цвета, так ясно и ярко светит солнце. Время прощаться. Алцина уже давно простилась с Джеком, Ханс и Пуффи решили вообще не прощаться, они просто играют с другими детьми. Наверное, Пуффи сильно перепугал бы родителей, если бы не надел ту одежду, опять не стал агентом 007. Теперь Лавли прощается с Алциной.
— Знаешь, Лавелина, — говорила она. — Раньше я считала себя какой-то необычной, особенной, пророчила себе великую и красивую судьбу. Но потом начала терять надежду, а вы мне ее вернули. Я, и правда, могу сделать мой мир прекрасным. Начну со своего города. Это замечательно, просто замечательно. Знаешь, Лавли, — проговорила она почти шепотом и очень хитрым голосом. — Когда я рисовала рисунки, где изображена ты, я думала, что рисую на них себя. Я ведь такая же, такая же… неуверенная, сомневающаяся… Да Бог с этим. Я просто придумывала для себя интересные приключения, но теперь я знаю, что они будут принадлежать тебе. Даже как-то немножко завидно, — она рассмеялась. — Знаю, что ты думаешь, будто бы не ты на картинах, но я-то знаю правду. Да!.. такие истории, такие истории я выдумывала… Но теперь я поняла — хорошо, что это не мои приключения, не очень весело знать заранее свою историю, но благодаря вам я знаю, что и у меня будут свои приключения, не хуже. И еще кое-что… Тсс… Я напророчила девушке из волшебного шкафа, то есть тебе, прекрасного принца, но все никак не могла придумать его лицо, но теперь я, кажется, придумала… Удачи тебе!
— Тебе удачи, — сказала Лавли. — Думаю, тебе удастся разукрасить этот город. И люди поверят…
— Да, они уже верят! — воскликнула Алцина и указала на фонтан.
Там был Пуффи, без этой глупой одежды, зато весь перемазан в красках. Ребятня взяла эти краски, бегала с ними, всех пачкала. А Пуффи… Этот рыжий проказник играл на гитаре веселую мелодию, искря глазами и пританцовывая. Кажется, и вода пританцовывала вместе с ним. Люди дивились и, кажется, начинали обретать цвета. И как не поверить в чудо, когда видишь перед собой летающего кота и слышишь смех стольких детей?!
Они попрощались. Наши герои отправились в путь, а Алцина осталась на площади. Да, она была довольна собой сегодня. Она еще раз прошла мимо рисунков. Вот на этом Лавли повисла на летающем шкафу. Здесь она поймала звезду. И другой рисунок, где сталкиваются друг с другом день и ночь на одном небосклоне. Яркое задорное солнце и тоскливая романтичная луна.
— Кто бы мог подумать, что солнца и луна могут быть вместе? — сказала Алцина и улыбнулась. Она-то ведь знала, как эта история закончится. Она ее придумала, хотя тогда и не подозревала, что ее история может сбыться.