Как-то раз они тоже так наряжались, смеялись. Лавли очень красиво накрасили. Она вообще была очень красива собой, только за эти два тяжелых года совсем зачахла, а на острове она расцвела. Потом ей начали подбирать одежку. Вдруг она заметила в окошке той комнаты, которая у девчонок служила как бы подиумом с зеркалами, Джека. Больше его никто не заметил. Он начал прикалываться. Жестами и мимикой оценивать ее внешний вид. Она смеялась. Ей было очень смешно, что его никто не замечает. Она как-то даже хитрила, занавески завешивала, а они сами обратно раскрывались. В общем, он, в конечном итоге, жестами показал, чтобы она незаметно ушла от девчонок и пошла с ним.
И Лавли так и сделала, сбежала босиком осторожно из комнаты. Джек схватил ее за руку и побежал. Они прибежали на берег моря. Там он показал на тарзанку, подвешенную высоко на дереве. «Ты серьезно? — сказала Лавли. — Тарзанка? Я не буду прыгать. Я же не ребенок!». Но было поздно, он схватил ее за талию одной рукой, другой взялся за тарзанку, и они вместе полетели вниз, в море.
Лавли оказалась в новом мире, в том смысле, что подводный мир, жизнь в море всегда отличается от жизни на суше. В синем чистом море она увидела сказочные кораллы, напоминающие ей чудесные морские замки, которые создала сама природа. А как много обитателей моря было там! Большие и маленькие рыбки, красные и синие, черепашки и непонятной формы существа, морские коньки, водоросли. Нет, казалось, мира волшебней этого. И она чувствовала себя здесь, как рыба в воде. А рядом был Джек. Сияла звезда. Она и забыла, что когда-то боялась воды после того, как чуть не утонула в пять лет.
Да, для Лавли жизнь изменилась гораздо больше, чем она думала. Она замечала многое, но еще больше она не хотела заметить, и этого ей было не надо. Лавли перестала жить прошлым, она жила здесь и сейчас и радовалась каждому мигу, каждому новому рассвету и закату. Странно: она почти перестала замечать Искорку, которая всегда была рядом, это уже стало для нее просто нормальным — звезда над головой, а еще такая чувство, что она не одна. Но Искорка была не против. Лавли стала больше общаться с людьми. Она, как было уже сказано, сильно сдружилась с Алисой, а еще часто говорила с ее мамой, ведь и она сама когда тоже была мамой. А еще у нее вдруг возникло желание заботиться и беспокоиться о Хансе. У него ведь тоже не было семьи.
Но самое странное и удивительно было то, что происходило между ней и Джеком. Он проводил с ней больше времени, чем все остальные, они смеялись, купались на пляже, говорили, придумывали разные занятия, вроде катания по склонам на роликах. Они незаметно изменились. Лавли словно помолодела, она вся преобразилась, глаза ее сияли от счастья, когда она была с ним. Джек тоже стал другим. Он оставался таким же безбашенным, но он как будто бы вырос, он не был прежним мальчишкой…. с ней он был просто другим. Более заботливым, более добрым, более…
Но Лавли не хотелось всего этого замечать. А еще я так часто снова становилась ею, Лавли все чаще прислушивалась к голосу из прошлого…
Как-то раз они гуляли по пляжу босиком. Был вечер, почти закат. Они не заметили, как резко стало холодеть и темнеть, продолжали разговаривать и смеяться. В тот день Лавли, как это бывало часто, сидела с девчонками у Дикарки, они ее, естественно, принарядили. Теперь ее светлые длинные волосы лежали на груди прекрасными локонами. На ней было бирюзовое платье. Джек же был тоже одет не как обычно. На нем были светлые шорты, футболка и рубашка поверх нее. Они ходили по пляжу, смеялись. Тут маленькая капелька сорвалась с неба и упала прямо ей на голову. Лавли взвизгнула. Джек рассмеялся: «Капельки испугалась?!» Лавли тоже рассмеялась. А потом капнула еще одна и еще…
Это рассмешило их, разгорячало их сердца. «Потанцуем под дождем?» — вскричала Лавелина, взяла Джека за руки и начала кружиться, как это делают девчонки в начальных классах: крутиться, ухвативши друг друга за руки. А вот Искорка начала тревожиться.
— Я не должна намокнуть, — зазвенела она своим голоском. — Мне вредна вода.
— Какая ты зануда! — рассмеялась Лавелина. — Ты же любишь купаться в море!
— Мне не нравится этот дождь. Это плохой дождь! Я от него потухаю.
Джек и Лавли испуганно переглянулись.
Они спрятались под большим деревом втроем. Звезда не должна была промокнуть! Она все время трепетала и шипела, когда на нее попадали капель. «Я намокаю», — шептала она. Пока Лавли накрыла ее своими ладонями и прижима к себе, Джек снял свою рубашку и накрыл ее сверху. Руки он положил на руки Лавли. Они сидели вместе на коленях друг перед другом. Под руками у них сверкала белая и яркая звезда.
…Я глядела ему в глаза. Какой прекрасный день... Дождик бил по листьям дерева. Мы все промокли насквозь, но звезда… она была такая теплая, такая горячая, и такая чудесная. Она грела нас обоих. Я глядела прямо ему в глаза. И он глядел мне прямо в глаза. Мы были так близко друг к другу. И грела меня не только моя Искорка, а еще прикосновение его рук, его взгляд, наполненный… любовью, он сам, только его присутствие добавляло в мою жизнь что-то особенное, что я, кажется, никогда еще не чувствовала.
Кажется, он чувствовал тоже самое. Его губы медленно потянулась ко мне, мои тоже. Но внезапно…
Лавли вскочила с места, выбежав под дождь.
— Что ты делаешь? — в истерике закричала она. Джек испуганно взглянул на нее и подбежал.
— Лавли… — дрожащим голосом произнес он.
— Что ты делал? — закричала она так, что Джеку стало страшно.
— Прости, — лишь смог ответить он, кое-как у него хватило сил произнести эти слова. — Прости…
— Что значит прости? — вскричала она и взглянула на него тревожным взглядом. Джек смотрел на нее… Этот взгляд… Она все поняла. — Ты влюблен в меня? — чуть не плача произнесла она. — Почему? — взвыла она. — Зачем ты это сделал со мной, с нами?
— Я… Прости… ты ведь знаешь… я не… смог удержался. Ты… я, — бессвязно твердил он. Да, и что вообще можно ответить на такие вопросы, особенно на тебя так смотрят, будто бы ты собирался убить кого-то.
— Я ведь видела, как ты на меня смотришь! — она начала ходить полукругом, не глядя на Джека. — Ты точно влюблен! — она обернулась и с злобно на него посмотрела. — Этого никогда не будет! Слышишь? Мы не будем вместе. Не будем! — она сильно жестикулировала, и со злостью глядела на Джека.
— А я видел, как ты смотришь на меня, — вдруг твердо произнес он, будто бы оправившись от минутного помешательства. — Ты тоже в меня влюблена. Я знаю. Почему нам не быть вместе? — он закричал последнюю фразу и подбежал к Лавелине.
— Я затухаю! — кричала Искорка. — Мне плохо. Вернитесь!
— Ты нечего не знаешь! — кричала Лавли в ответ. — Ты не знаешь меня!
— Это ты не знаешь себя! — закричал Джек. — Запуталась в жизни, и сама себя пытаешься обмануть. Ну скажи, разве ты не чувствуешь того же, что и я?
— Да, — вдруг резко выкрикнула она. Они были уже все мокрые. Стояли там на пляже. Дождь лил по ним, не щадя. Небо было серое. И было почти темно. Стояло молчание. Было только слышно их тяжелое дыхание. Только этот дождь лил. Они стояли друг напротив друга и с отчаянием глядели в глаза. Они выглядели на фоне этого дождя такими, такими жалкими и несчастными.
— Я затухаю! — тоненьким голоском трепетала Искорка. — Вернитесь! Прошу!
— Это ничего не значит, — тихо проговорила Лавли. Все ее лицо съежилось, из-за дождя этого не было видно, но она плакала. Горькие слезы стекали с ее глаз. Ей было так тяжело говорить это любимому. — Это ничего не значит. Мы влюблены. Ну и что дальше? Влюблены — и только. Но мы не любим друг друга. Мы не сможет никогда друг друга действительно полюбить. Я точно не смогу. Я, как ты сказал, потерялась и уже не способна на любовь. А ты? Дон Жуан. Ведь ты никогда никого не любил. Ты лишь был влюблен во многих. Но влюбленность — это не любовь.