Последняя фраза была явно лишней. Лавли взбесилась. В душе, конечно.
— Для тебя всё шутка, да? — и уставилась на него с видом «Я тебя убью».
— Возможно, — проговорил он. Теперь ни осталось и капли задора в его виде, он, как будто начал играть в «гляделки» с Лавли. В то время подошла Алиса. Она с удивлением взглянула на Лавелину и Джека. Да, честно говоря, все в этот момент уставились на них. Тогда Джек, опять сменив суровый вид на легкую усмешку, обратился ко всем. — Думаю, можно сделать перерыв в наших экспериментах? Кто за то, чтобы перекусить? У меня есть какао и пирожные.
— Мы! — вскричали одновременно Ханс и Юлька, подняв правые руки вверх.
— Тогда снимайте эти грязные халаты, мойте руки и живо на кухню — поможете мне с чаем, — сказал Джек малышам, и они выбежали из лаборатории. При чем он поднял Ханса и начал по дороге играть в самолетик, а Юлька кричала, что тоже хочет быть самолетиком.
Алиса внимательно поглядела на Лавли. А та не поняла ее взгляда: что Алиса хотела выяснить, или, о чем она догадалась. Все они проследовали в зал.
Вскоре все сидели за столом и ели. На столе были разные пироги, фрукты, пирожные и какао, как обещал Джек. Такой перекус. И, конечно, все говорили без умолку.
— А как там солдат поживает? — поинтересовался один из близнецов у Алисы. Близнецы всегда так называли Вову, в основном, чтобы позлить сестру. И теперь она разозлилась, но уже по-другому поводу. До этого она сидела и попивала чай, но, услышав это, остановилась и резко со злостью взглянула на братьев.
— Не знаю. Почему это вдруг, Ванька, ты у меня это спрашиваешь? Какое мне дело до этого солдата? — проговорила Алиса.
— Ууу, — опять произнесли мальчишки и переглянулись. И другой уже брат сказал, — И вообще-то, я Ванька, а он Васька.
— Только минуту назад, твой брат утверждал, что ты Васька, — проговорил Джек и поднял глаза на братьев. — А еще пять минут назад, он обращался к тебе, как к Ваньке. Надеюсь, вы хотя бы сами не запутались в своих именах.
— Нет, — ответил один из близнецов — Ванька или Васька. И как их тут различать?! — Мы пойдем к солдату. И расспросим у него про ваши отношения. Интересно, по какой на этот раз причине ты решила бросить парня.
Оба брата вскочили со своих мест и побежали вниз.
— Я не бросала его! — прокричала им в след Алиса. — Мы просто поссорились, — объяснила она всем сидящим за столом.
— Почему? — спросила Юля. — Он назвал тебя толстой?
— Почему толстой? — вскричала Алиса. — Я не толстая. И, если бы назвал, то я бы… ух! Он назвал меня тупой. В общем, мы сидели у него. И он что-то там болтал про оружие, про машины. А я красила ногти. И сказала, что в прошлом месяце купила этот лак. И что он нормальный и хорошо держится. Тогда он спросил, слушаю я его, или нет. Я сказала, что слушаю, просто он непонятно рассказывает. Он тогда сказал, что нормально объясняет, и что я сама попросила об этом рассказать, хотя не понимаю этого и не хочу понять. Тогда я рассердилась. Ну, конечно, он же этим сказал, что я тупая! И даже не извинился. И не перезвонил.
— Мы же на острове, — сказала Лавли. — Как он перезвонит? У него телефона нет.
— Блин, да, — задумалась Алиса, потом посмотрела на Джека, который все это время с поднятой бровью слушал ее. — И не говори, что это женские заморочки. Он сам виноват.
— Да, нет, — проговорил Джек. — Это чисто женские заморочки. Так, Ханс и Юлька, я в лабораторию, вы со мной или уже с Пуффи хотите поиграть? — сказал он и, вставая из-за стола, мельком взглянул на Лавли. Число женские заморочки…
— Мы с тобой, — сказала Юля и тоже вскочила.
— Но я хотел поиграть в пиратов, — уныло проговорил Ханс.
— Я же сказала, что вечером будем играть в пиратов, — и Юлька сильно толкнула Ханса так, что он упал. — Сегодня варим зелье днем.
Они вышли. У Алисы тот час же загорелись глаза, она даже стукнула по столу руками, сказав:
— Так, давай рассказывай, что там у вас с Джеком!
— У меня с ним? — спросила Лавли. — Мы друзья.
— Друг бы тебя так не бесил, на друга бы ты так не смотрела, с другом бы ты так не говорила. Он тебе нравится? — не унималась Алиса.
— Не в этом дело… — проговорила Лавли.
— Ага. Не в этом дело. Значит, нравится! — с задором проговорила Алиса.
— Я не это имела в виду, — сказала Лавли. — И потише, он в соседней комнате.
— Ладно, спустимся вниз, — сказала Алиса. Они спустились и вышли на улицу. — Но не увиливай — он тебе нравится. Это и ребенку понятно. Уяснила? Ладно. И вроде ты ему тоже нравишься. Хотя какое вроде? Ты ему тоже нравишься. В чем у вас проблема? Рассказывай.
— Проблема в том, что мы друзья, — сказала Лавли.
— Так, это не проблема, — сказала Алиса. — Из друзей получаются отличные парни.
— Я не закончила, — сказала Лавли. — Мы друзья, и я хочу, чтобы мы оставались друзьями.
— Это как?
— Это так. А он, представляешь, он, — Лавли даже перешла на шепот и так близко подошла к Алисе, что между их лицами было сантиметров десять. Она выпучила свои большие глаза и продолжала. — Хотел меня… поцеловать, — и это последнее слово она выговорила так, будто бы «поцелуй» — это самый страшный из всех грехов на свете, и, совершив его, человек еще на Земле попадает ад.
— Какой ужас, и как ты это, бедная, вытерпела! — воскликнула Алиса и отошла от подруги на пару шагов. — Ну, поторопился парень с первым поцелуем. С кем не бывает? Что, до конца дней его ненавидеть?
— Он еще сказал, что влюблен в меня, — продолжала Лавли. А Алиса тем временем подкралась к Искорке и о чем-то с ней начала шептаться.
— А вот Искорка, — проговорила она, — мне сейчас сказала, что не только он хотел поцеловать тебя, ты сама на этот поцелуй напрашивалась.
— Искорка! — воскликнула Лавли.
— Что, Искорка! Лавелина. Я тебя не понимаю. В тебя влюблен один из самых классных парней на всем белом свете! У него одни плюсы же. Фигура, лицо, манеры, характер… К тому же он полубог, герой, колдун, подчиняет себе свет (свеет! Значит, добро), харизматичный, добрый, веселый. И еще миллион плюсов. И главное — влюблен в тебя безумно. И тебе он тоже нравится, и слюнки у тебя от него текут. В чем дело-то, подруга?
— Ты не понимаешь. Из этого ничего не получиться. Я слишком много натерпелась, чтобы вновь испытывать боль.
— Боль? Какую… — Алиса сердилась, начала потирать лоб руками и выдохнула, чтобы не сорваться и не закричать. — Почему ты думаешь, что ничего не получится? Ты ведь даже не пробовала.
— Да хотя бы потому, что он такой не постоянный. Он, как ты сказала, полубог. Да, полубог — это классно, согласна. Но, заметь, живет этот полубог не весть сколько лет. Думаешь, я первая, в кого он влюбился? И ты думаешь, я буду последней, кому он разобьет сердце? Нет, — протянула она. — И вот взять хоть ту туфельку...
— Причем тут туфелька? — сказала Алиса.
— Он ведь влюблен в ту девушку тоже. Так рассказывал про нее, про бал, вздыхал. А знаешь, что самое обидное? Знаешь? Что та девушка — это я. А он и не догадывается.
— Как это? Ты Золушка? — чуть ли не с восхищением проговорила Алиса.
— Я не Золушка. Ты неправильно понимаешь. Я не сказочный персонаж, а просто человек.
— Ну, подожди, — Алиса начала ходить по кругу и рассуждать. — Тебя отвезла на бал фея. Так? И ты там встретила мистера очарование и протанцевала с ним целый вечер. Так?
— Всего три танца.
— Да. А потом убежала, сказав, что магия действует до двенадцати. Так? И потеряла туфельку. Я все сказала, ничего не упустила. Это история Золушки.
— Такое могло произойти с каждой!
— Но произошло именно с тобой. Ты Золушка. А он твой прекрасный принц. Разве это не понятно?! И, в конце концов, он все равно встанет на одно колено и предложит тебе примерить туфельку. И вы поженитесь. И ты будешь женой самого настоящего полубога, будешь его полубогиней. И вы будете жить долго и счастливо, — закончила Алиса.
— Нет. Так не бывает. Это всего лишь сказки. В жизни все иначе, — сказала Лавелина.
— Как ты не понимаешь, что жизнь — это и есть сказка, — глаза у Алисы блестели как-то непостижимо, она улыбалась. Она искренне верила в то, что говорит, и пыталась убедить в этом подругу. — И я сама в этом убедилась. Волшебные остова, говорящие коты, колдуны, девочки-рыбки и многое, многое другое. Это же всё волшебство, всё сказка. Как же ты, та, что родилась в этой сказке и жила в ней всю свою жизнь, не можешь поверить в действительность?