— Знаю, — улыбнулась Лавелина.
— Тогда приведи ко мне эту жертву. Лучше сразу на место. Чтобы лишний раз не таскаться.
Юлька и Ханс играли в доме у Джека. Взрослые запретили им выходить на улицу, когда такое творится. Женька и Аделька тоже были спрятаны волшебством. Только они сидели в другой комнате и не обращали внимания на малышей. Но вот Ханс вместе с Юлькой носились по всему дому. А потом Ханс услышал, как кто-то звал его с улицы. Он выбежал на балкон и увидел там Лавли.
— Это ты? — проговорил он с испугом.
— Да, я, — ответила Лавли. — А разве в этом есть что-то плохое?
— Да, — сказал Ханс. — Мне Джек сказал, что на тебя злодей заклятие наложил. И ты теперь злая.
— Разве я похожа на злую? — рассмеялась Лавелина. — Ты же знаешь, какой Джек шутник!
— Шутники Ваня и Вася, — сказал Ханс. — Они как-то краску для волос у Алисы подменили, и у нее стали зеленые волосы. А Джек не шутник, он просто весельчак.
— Ну, вот, — сказала Лавли. — Джек попросил тебя пойти с ним на веселье. Они собираются в одном необыкновенном замке показывать волшебное представление. Ты хочешь посмотреть?
— Но он сказал, чтобы я не выходил, — сказал Ханс.
— Что ж, ладно, — сказала Лавли. — Тогда я так и передам Джеку, что ты не хочешь идти на представление.
— Но я хочу! — воскликнул Ханс.
— Тогда спускайся вниз. И пошли со мной, — сказала Лавли.
— А Юлька? — спросил он.
— А за Юлькой придет Алиса. Помнишь же, что Джек сказал: опасно гулять одному по лесу. А двух детей я не защищу, если нападет злой колдун. Поэтому по одному будем вас водить. Ты это Юльке передай. Пусть она готовится. А вот Женьке и Адельке не стоит говорить. Ты же знаешь, какие подростки вредные. Начнут вас обзывать и вредничать. Ладно. Спускайся вниз.
Ханс передал эти слова Юльке, а потом спустился вниз к Лавли. Она взяла его за руку и пошла спокойно по дороге к замку.
Но там она встретила засаду. Джек, Вова, Рич и Дикарка — на одной стороне. И Стоун, ее властелин, на другой. Она не знала, как передать мальчика через всех этих людей Стоуну.
— Лавли, не делай глупости, — сказал Джек. — Отпусти Ханса.
— Она тебя все равно не послушает, — сказал Стоун. — Теперь она принадлежит не тебе, а мне.
— Разойдитесь, — сказала Лавли и схватила еще сильнее Ханса. — Или я его убью!
— Так. Мне надоел весь этот цирк, — прошипел Стоун и направился к Лавли.
Тотчас же ему перегородили путь Дикарка и Вова. А Стоун, воспользовавшись своей каменной магией, отбросил их в сторону. Тогда Джек подскочил к Лавли и попытался отобрать Ханса. И снова началась борьба. Лед, огонь, пули, камни и вода, все это летело со всех сторон. И было не понятно, кто победит. Но в какой-то момент Ричу удалось вырвать у Лавли Ханса, она тут же хотела отомстить и запустить гигантскую волну на них. Но подскочил Джек и остановил войну, сказав при этом, чтобы Рич уносил отсюда Ханса. Тогда уже началась борьба не за маленького мальчика, а за саму Лавелину. Джек был напротив нее. Вова и Дикарка дрались со Стоуном.
— Ладно, мальчишку я потеряла, — сказала Лавли. — Но, может, твоя жертва поможет!
Теперь решалась судьба этой девушки. Или она выживет после света, или нет. После того, как у Лавли не оставалось в руках Ханса, она уже могла показать все, на что была способна. Между Джеком и Лавли развязалась настоящая война титанов. Лавли оказалась сильнейшим магом или повелителем воды. Она обрушивала всю свою мощь на парня. Но и он был не слабым волшебником. Когда-то Джек был в мире, где живут люди — повелители стихий. И там он научился управлять водой, воздухом и огнем. Но редко использовал этот дар. Теперь ему пришлось. Они сражались так, как будто весь остров — одна площадка для турнира, сшибая все на своем пути. Вода была везде. Лавли была в центре гигантского монстра, сотворенного из воды, Джека тоже удерживала в воздухе вода, но в монстра превращаться он не собирался. Необходимо было вытащить Лавли из него. Он уже понятия не имел, где сейчас были его друзья и его заклятый враг. Теперь его целью была Лавелина.
Они сражались, и сражение было долгое. Но вот Лавли начала побеждать Джека, он чуть не задохнулся под водой. Но потом он собрал свои силы и вырвал ее из водного монстра каменной рукой, такой же, какую когда-то сотворил Стоун, схватив Лавелину.
И вот они снова на Земле. Откашливаются и отряхиваются. Лавли засмеялась, как смеются психопаты, будто бы говоря: «Думаешь, это меня остановит?». Она двинулась на него уверенными шагами.
И тогда он направил на нее свет. Ярко-желтый свет ударил в Лавли, но, как только коснулся ее, вдруг стал голубовато-серым, как свет ночной луны. И, если бы сейчас Лавли и Джек видели, что творится вокруг них, они бы ужаснулись. Весь остров словно разделился на две части: одна из них освещена ярко-желтым небесным солнечным светом, на другой был ночной свет голубовато-серой луны. Лавли все шла вперед на Джека и сама пыталась уничтожить его своим лунным светом. Но никто их них не мог причинить друг другу вред. Джек был прав: Лавелина была такая же, как он, с точностью до наоборот. Его свет был солнечный, дневной, жаркий, свет же Лавли был ночной, лунный, загадочный.
И как только Лавли подошла к Джеку и дотронулась, тот несчастный осколок вдруг исчез, спекся, не оставив ни капли после себя в сердце красавицы. Ей стало плохо, она потеряла сознание. Джек подхватил ее. Свет погас, и на острове вновь установилось правильное время суток — рассвет.
— Все теперь хорошо, я с тобой, — прошептал Джек. Он стоял на коленях, держа на руках ее, находящуюся в бессознательном состоянии. И, кажется, теперь ничто на свете не волновало его, да и ее тоже.
Кажется, прошел год после этого, а, может быть, просто вечность. Но Лавли очнулась. Она была в своей кровати. На соседней сидели Аделька и Женька. Женька, увидев, что сестра очнулась, хотел подбежать к ней и обнять крепко-крепко, но, что-то вспомнив, остался на месте. Зато Аделька подскочила к ней и чуть не задушила от радости.
— Мы уж думали, что больше не увидим твои ничего не понимающие туповатые глазки! — воскликнула она. — Даже не знаю, сколько ты была в отключке. Наверное, лет сто. Ну, мне так показалось. Ты даже не представляешь, что здесь творилось. Это прямо словами не описать. Я и не думала, что ты, подруга, на такое способна. Ты ведь чуть весь остров не затопила. Мне даже в какой-то момент стало жалко Джека. И почему ты раньше не рассказывала, что управляешь водой?
«Я управляю водой?» — недоумевая, спросила сама себя Лавли, пытаясь все припомнить.
— А потом одновременно засияли и солнце и луна. Представляешь, на одной стороне острова — день, на другой — ночь. Я никогда такого не видела. А как сражались Дикарка и Вова со Стоуном. Ему пришлось спасаться в другой мир от них. Дикарка чуть не убила этого колдуна, хотя он бессмертный. Но, к сожалению, они душу Пуффи так и не вернули. Джек отправился за ней в другой мир. Пока не вернулся. Но я надеюсь, что все обойдется. А Вову Алиса не пустила. Она его ревнует. Теперь она его не собирается в другие миры без себя пускать. Хотя она это напрямую не скажет — про ревность.
— Я никого не убила? — с содроганием спросила Лавли.
— Нет. Ну, я ей целую историю рассказала, а ее только это интересует! — воскликнула Аделька.
— Я должна проверить, — сказала Лавли, вскочив с кровати и рванув к двери.
— Куда ты, глупая? — закричала Аделька.
А Лавли не слышала, она бежала и бежала. Ей было больно, на сердце лежала тяжесть. Ей было больно за то, что она думала, за то, что она сделала. Она не могла простить себе то, что пыталась убить Ханса, маленького пятилетнего мальчика принести в жертву этому чудовищному колдуну. Она хотела умереть, умереть прямо сейчас, и чтобы никто о ней не слышал больше, и чтобы все забыли о ней, как о страшном сне. Она скорее побежала в дом Джека. Там она нашла маленького Ханса, который с ложечки кормил Пуффи. Без своей гитары кот очень сильно изменился. Он исхудал, перестал летать, шерсть его облысела и стала серой. Он был похож на старика, из которого высосали все соки. И это была вина Лавли. Она не посмела зайти в ту комнату.