И тут появился свет. Такой яркий, белый, какого она никогда еще в жизни не видела. Он исходил откуда-то с небес, но, как бы Лавли ни глядела вверх, не могла понять, от чего может быть такой свет. И этот свет прогонял тьму. Лавли вдруг почувствовала то, что не чувствовала никогда раньше. Что-то такое, что даже нельзя описать словами. Это такое великое чувство, возвышенное над всем миром, чувство счастья и света в душе. Этот свет подхватил всех троих путников, поднимая ввысь, в небо, когда тьма оставалась внизу.
Они оказались где-то на небесах. Свет бережно положил их на облака. Лавли вдруг увидела небо, светлое, бодрое. Перед ними вдруг оказались люди. Ну, по крайней мере, они были похожи на людей. В белых длинных одеяниях, со светлыми крыльями, лицами, каких не бывает прекрасней на свете. Они были как будто сотканы из света, любви и доброты.
— Вы ангелы, — прошептал таксист. Как это странно, так до сих пор Лавли и не узнала этого человека.
— Да, — проговорил один из них. Этот голос был самый прекрасный голос на свете, какой только слышала Лавелина.
— Я, — проговорила Лавли. Она просто не знала, что сказать. Она медленно встала и подошла к одному из этих людей. — Моя дочь…
— Ты хочешь ее увидеть? — спросил он.
— Да, — ответила Лавли. — То есть я хочу… Я хочу, чтобы она снова жила. И опять слышать ее смех, чтобы она была счастлива, чтобы… — слезы потекли по лицу, Лавли уже не могла скрывать эмоций, она заплакала. — И мама Ханса… Он потерял ее из-за меня. Вы ведь добро. Вы все можете? Верните, пожалуйста, я прошу, верните их! Они не заслужили смерти.
— Мы можем устроить вам встречу, — проговорил один из женских голосов. — Но только им решать — жить или оставаться в небесах.
Тогда Лавли увидела свет, он был еще выше, там, где-то вдали, из белого света, спускаясь с небес, появилась маленькая Аврора, а за ней и рыжеволосая девушка, мама Ханса. Мальчик, до этого стоявший и обнимавший Лавли, вдруг бросился к своей матери. Они начали обниматься, целовать друг друга, сквозь слезы произносили какие-то слова.
Лавли стояла напротив Авроры, Аврора напротив матери. Они смотрели друг на друга. Такие похожие, обе светлые, красивые, босые. Их глаза выражали всю боль, что они испытали, и одновременно с этим счастье, счастье вновь видеть друг друга. Они медленно и молча подошли друг к другу. Лавли опустилась на колени и обняла дочь.
— Моя малышка, — проговорила она. У нее текли слезы.
— Мама, — сказала Аврора. Она тоже плакала.
— Я так долго… Наконец-то мы вместе, — сказала мама. — Я так тебя люблю.
— Я тоже так люблю тебя, — сказала дочь. — Мама, не нужно больше слез.
Девочка взглянула в глаза матери.
— Да, — сказала Лавелина. — Это от радости. Наконец, наконец-то мы будем вместе. Аврора, когда ты снова…
Аврора покачала головой.
— Что? — с испугом спросила Лавелина.
— Мама, — сказала девочка. — Мне это не нужно. Я ужасно люблю тебя, и бабушку, и дедушку, и дядю Женю, и моих подружек. И я любила горячий шоколад и мороженое. Но мне не нужно возвращаться в мир живых. Мое время и так уже вышло.
— Нет, нет. Что ты такое говоришь! — помотала головой Лавли. — Ты будешь жить.
— Отпусти меня, — сказала Аврора. — Отпусти. Прошу.
— Я не могу, — глотая соленые слезы, проговорила Лавли.
— Мне больно от того, что тебе больно, — сказала Аврора. — Ты не могла жить дальше без меня. Ты считала себя виноватой. Но это не так. Просто все умирают. Так уж устроен мир. Я покинула тебя, да, но не нужно вспоминать обо мне со слезами на глазах, просто помни меня такой, какой я была, сколько хорошего у нас было, помни это.
— Не нужно прощаться со мной, — взмолилась Лавелина.
— Пора, — сказала Аврора. — Ты готова снова жить. Я же нет. Может, мы еще когда-нибудь встретимся. Или ты вновь придешь сюда, или я попаду туда. Я не знаю, как это будет, и что будет. Я тебя очень люблю.
— И я тебя.
— Прощай, мама.
— Прощай, моя утренняя заря, — сказала Лавли.
Дух матери и дух дочери снова отправились туда, где им место. Перед уходом мама Ханса попросила Лавелину беречь ее сына. Она держала за руку Аврору. Ханс обнимал Лавелину.
— А ты береги ее, — сказала Лавелина. Это было последнее, что она сказала им. Души их исчезли в свету. — Я отпускаю, отпускаю, — прошептала Лавли.
Они спустились вновь на Землю. Лавли все еще не могла вымолвить ни слова. Эта встреча будто бы переменила ее, заставила понять то, что раньше для нее было не понятно. Ее малютка ушла, и она теперь отпустила ее, но эта маленькая Аврора, она навсегда останется в ее сердце, душе. Душе… расколотой на части.
Думаю, для всех эта встреча была особенной, она переменила всех, даже таксиста, который оказался там, казалось, случайно. И для него эта встреча изменило все.
— А теперь, — прошептал ей лучезарный голос. — Ты должна торопиться. Те, кто тебе так дорог, в опасности. Твой младший брат и девочка, они в беде, их похитил Стоун. И ты должна торопиться.
Глава 28 Поздно
…Сердце буквально вырывалось из груди, когда я поняла, что на самом деле значат ее слова. Мы поскорее очутились на острове. А в голове тысяча вопросов: как такое могло произойти? Почему мой брат и Аделька попали к Стоуну? Такого ведь не случалось раньше, неужели они подошли к границам его владения так близко? Почему Джек не спас их? Что мне делать?!
В первую очередь я вбежала в дом к Женьке. Его не было. В соседних домах — никого. Потом я прибежала к Джеку. И его не было. Был лишь Пуффи. Я скорее подскочила к нему, начала расспрашивать. Все они ушли к лабиринту. К лабиринту? Здесь есть лабиринт?! Да, точно есть. Я вспомнила. Я видела его с Того места. Нужно бежать туда. А Ханс? Ему со мной нельзя… Это точно. Нужно оставить его с Пуффи. Да, с Пуффи, еще безопасность ему обеспечить.
Кажется, она еще целую вечность что-то говорила мальчику и коту, потом приготовила какое-то защитное зелье, потом взбиралась на гору, потом следовала к лабиринту. Кажется, прошла целая вечность, даже больше. И сама она только от одной мысли, что с ее братом могло что-то случиться, умирала.
Но вскоре она очутилась на месте. Это был лабиринт, сотворенный из гигантских зеленых кустов. Наверное, в высоту он был, как шестиэтажный дом, и все из зеленых кустов. Тогда уже Искорка взялась за дело. Она начала вести Лавли в нужную сторону. Самой Искорке, было, пожалуй, еще хуже, чем Лавли. Такой девушка еще никогда не видела звезду. Она то вспыхивала, то затухала, то вздрагивала, то дрожала.
И вот они на месте. Стоун похитил Адельку и Женю, когда они сбежали, выкинув все защитные амулеты и прочую чепуху. Джек, Дикарка и Рич тут же отправились на их поиски. Выяснили, где находилась эта парочка: Стоун поместил их в этот ужасный лабиринт, где каждая веточка хочет тебя убить, дороги меняются, и выход находят немногие. Но вот Рич нашел в лабиринте Адельку, ее зарывало под землю. Они кое-как ее вытащили оттуда, Рич взял ее с собой, чтобы выйти из лабиринта и отвести в безопасное место, хотя Аделя не хотела уходить оттуда без Женьки. Джек и Дикарка остались искать Женьку. И им удалось это сделать. Они нашла Женьку, но того все больше и больше утягивало в себя зеленое болото. И сколько бы они не пытались вытащить его — было только хуже. Он еще больше тонул в нем. Тогда они остановились. Лавли как раз оказалась рядом с ними в этот момент.
— Вы же знаете чудное свойство болот, — послышался знакомый злорадный голос. — Ты тянешься к свету — а они заглатывают все глубже и глубже.
— Стоун, — произнес Джек.
— Джек! — воскликнул Стоун, а потом продолжил. — Это ведь я создал этот прекрасный лабиринт. Пожалуй, одно из моих лучших произведений искусства. Ты ведь не сможешь освободить его, смогу только я. Правда, здорово?
— Освободи его, — настойчиво произнес Джек. Лавли заметила, как он старается подобраться поближе к колдуну. А Дикарка хочет подобраться с другой стороны. У них, кажется, был какой-то план.
— Или что? — проговорил Стоун.